Материал подготовлен при поддержке гранта Президента Российской Федерации для поддержки молодых ученых и ведущих научных школ Российской Федерации, № МК-3286.2004.6

     А хранение совести в отношении к вещам состоит в том, чтобы не обращаться небрежно с какою-либо вещию, не допускать ей портиться и не бросать её как-нибудь, а если увидим что-либо брошенное, то не должно пренебрегать сим, хотя бы оно было и ничтожно, но поднять и положить на своё место» (IV).

     Категория смирения, вероятно, одна из самых неудобопостигаемых для современных людей. Это слово часто употребляется в нашей речи с пренебрежительным, издевательским оттенком. Оно очень редко встречается в нашей жизни. Однако Святыми Отцами различается смирение перед Богом и человекоугодие, которое так часто можно понимать под смирением. Смирение перед Богом - открытость воле Бога о себе, "страх Божий", но не в смысле слепого ужаса, а особого, благоговейного отношения к Богу, к миру, который им создан. Человекоугодие же - своего рода извращенное тщеславие, зависимость от людей, чрезмерное угождение им. При знакомстве с житиями святых бросается в глаза то, что эти люди, несомненно, обладающие такой же человеческой природой, своими слабостями и недостатками, преображали свою жизнь глубоким доверием Божьей воле о себе, в какие бы внешние условия не помещал их Бог. Но это также было и условием того чувства собственного достоинства, каким отличались Святители - Патриарх Тихон (Беллавин), Святой Исповедник Архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий), терпевшие гонения в годы советской власти. Их отличало стремление сохранить и защитить правду Божию, быть правыми перед Господом, а не желание доказать людям свою правоту во что бы то ни стало.

     К категории «смирения» близко «смиренномудрие». «Смиренномудрие есть главным образом разумность. Гордость рождается в человеке от неведения самого себя и она растёт вместе с возрастом человека. Поэтому нужно каждого человека с мальства, прежде чем он познает что-либо другое, научать познать самого себя – из чего он есть, что он есть и чем покончит жизнь» - говорит Преп. Симеон Новый Богослов.

     Подобное мировоззрение задаёт и определённый тип отношений с окружающими. Святой преподобный Василий Великий учил так: «Бог – великий зритель, ищи славы только перед ним. Будь добр с другом, кроток со слугой, приветлив (…), отвечай со светлым лицом, ко всем будь благосклонен, доступен, не пускайся в похвалы самому себе, не вынуждай и других говорить о том, не осуждай за маловажное, обличай не скоро и не со страстным движением, которое является признаком высокомерия» (V).

     Смирение – это не самоуничижение, не невротическое проявление. «Вы куплены дорогой ценой; не становитесь рабами человеков» (1 Кор. 7, 23), - говорил апостол Павел первым членам христианской общины. В этом заключается мудрость сочетания смирения человеческого и достоинства Образа Божьего, поиск собственного пути, искание своей дороги к Богу и умение её защитить, отстоять. С. Белорусов, говоря о смирении и достоинстве в духовной жизни личности, описывает и разграничивает ложное, искусственное, «смирение паче гордости» и смирение как проявление духовной зрелости: «Клиническая картина «невротического» смирения включает в себя вид приниженности, суетливости, загнанности, угодничества, раболепия, пресмыкания. Психологическая квалификация этих проявлений будет неоднородной. В ряде случаев речь идёт о переживании ложной вины с потребностью в самонаказании. Это может свидетельствовать о латентной (скрытой) мазохистичности, то есть извращённой склонности к получению удовольствия от позиции наказываемого. Иногда это просто фарисейское лицемерие, корыстная и грешная игра в «святого» (Фома Опискин из повести Достоевского «Село Степанчиково»). Иногда так может проявляться обычная нерешительность, страх как недоверие Богу, сознательно выбранная из соображений собственной безопасности позиция раба. (…) Плоскостная картина мира, боязнь полноценной духовной жизни, стремление вцепиться в плохие, но привычные условия бытия, неспособность вдохнуть воздух «горнего мира»…» (VI). В основе невротического смирения и самоуничижения, даже если они и подаются как христианские, лежат неверие и недоверие Богу, отрицание своей собственной активности в мире.

     Противопоставлением смиренномудрию являются тщеславие и гордыня. «Тщеславие, как говорит преп. Иоанн Лествичник, это дерзость перед Богом и трусость перед людьми… Тщеславие - это такое расположение, при котором мы не считаемся с тем, что может Бог думать о наших поступках, словах, о нашей жизни, о нашей личности, и обращены только к тому, что могут думать о нас люди. Тщеславный человек живёт в страхе перед человеческим судом, и это лишает его всякого страха Божия. Это состояние не только опасное, но и очень страшное, потому что ещё один шаг и за тщеславием последует гордыня», - говорит митрополит Антоний Сурожский в проповеди, прочитанной в Прощенное Воскресение перед началом Великого Поста, времени покаяния, размышления о своей жизни (VII).
     Нестяжание является исполнением заповеди "Не сотвори себе кумира..." (Исх. 20:3) и подразумевает разумное пользование благами жизни. При этом то, что обеспечивает и украшает наше существование, не должно ставится в душе на место Бога, "безумен есть тот, кто любит тварь больше Творца". И это правило жизни также базируется на доверии Богу, на благодарности ему за всё, что приносит жизнь - и за светлые, и за трудные времена. Евангельские слова о собирании сокровища не на земле, а на небе фактически являются побуждением к более точному исполнению Заповеди Моисеевой, но возвышают и одухотворяют смысл человеческой жизни: «не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться. Душа не больше ли пищи и тело – одежды? …. Потому что всего этого ищут язычники, и потому что Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом. Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и все это приложится вам» (Матф. 6, 25, 32-33).
     Апостол Павел говорит о вере, надежде и любви (1 Кор. 13, 13), о том, что все они ценны, но любовь из них больше. Эти состояния связаны с обретением устойчивости в ценностях второго уровня, и помогают поддерживать друг друга. Вера укрепляет и питает смирение, благодаря надежде мы можем возложить на Господа все попечения о мирских делах, и о нашей участи в целом, целомудрие, несомненно, связано с любовью, с любовью не к плоти, по страсти, а любовью Христовой, «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Иоан. 15, 13). Необходимо отметить, что друзья здесь – исполняющие Заповеди Христовы, стремящиеся выйти из рабства греху, «ибо раб не знает, что делает господин его» (Иоан. 15, 15), а другу говорится самое главное, самое сокровенное. Апостол Иоанн снова и снова упоминает слова Христовы о заповеди любви для тех, кого Он избрал от мира – для Его учеников, христиан. «По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Иоан. 13, 35).
     Ценностями «второго уровня» не случайно выступают те, которые при вступлении в монашество составляют обеты послушания, целомудрия и нестяжания. По сути, человек, принимая «ангельский образ», отрекался от всего, что с точки зрения мирского люда, приносит удовольствие в жизни – от своей воли, желания влиять на ход событий, изменять их; от удовольствий тела, секса, смены партнёров, разнообразия в наслаждении, потакания своим слабостям; денег, собственной значимости, которую придают эти деньги, отрекался даже от уверенности в завтрашнем дне. Это – исполнение заповеди Христовой о «нищете духа», когда человек ни к чему не привязан Духом. В свою очередь замечено, что эти традиционные обеты являются фундаментальными характеристиками, свойственными духовно зрелой личности в её существовании относительно предметов окружающего мира, самой себя и происходящих событий.
     Но монашество не ставилось в противоположность жизни в миру, этот путь духовного преображения только для тех, «кто может вместить, да вместит», это особое состояние по отношению к Богу, путь совершенства. Монашествующий получает «целость мудрости», определённую свободу от власти мира, от его «принуждения» к удовлетворению потребностей, от сведения жизни вообще лишь к жизни тела. Однако ориентация на эти ценности помогает духовно сохраняться и мирянам, препятствует превращению человека в своеобразную «раковую клетку» общества. Согласно высказыванию психиатра-психотерапевта Д.А. Авдеева, среди верующих православных людей практически не встречаются случаи выраженных невротических состояний, психической дезорганизации. Встречаются некоторые, страдающие эндогенными формами психозов, но эти заболевания имеют очень сложную и пока ещё не изученную природу, протекают независимо от убеждений человека.

     Ценностями третьего уровня являются нормативные, повседневные проявления жизни воцерковленного православного христианина. Таковыми являются послушание, частое пребывание в храме, память смертная, страх божий, пост, молитва, покаяние, мирное жительство, ответственность, хранение себя. Они чаще всего и заметны при наблюдении со стороны, и как нередко кажется, составляют основу жизни в Православии. Особенность их в том, что они сами могут выступать в качестве ценностей, к ним стремятся, их трудно достичь. Начало жизни в Православии сопряжено с овладением ими, с достижением относительно стабильного «стояния» в них. Однако и они в свою очередь являются только ступеньками к тому, что в духовном смысле важнее их. От чрезмерного сосредоточения на «операциональных», «инструментальных» ценностях предостерегали практически все Святые Отцы, подчеркивая, что формальное исполнение обязанностей, добродетелей, пусть даже и совершенное по форме, еще не есть святость. Они писали о том, что пост телесный без поста духовного есть только жестокое испытание, что плоды истинного поста, поста «приятного, благоугодного Господеви» прежде всего, есть «злых отчуждение, воздержание языка, ярости отложение, похотей отлучение, оглаголания, лжи и клятвопреступления: сих оскудение, пост истинный есть и благоприятный». Чрезмерное сосредоточение на формальном, по букве, исполнении этих ценностей зафиксировано и в народном сознании: «Не строй семь церквей, пристрой семь детей» (семь сирот), «Бес не ест, не пьет, а не свят», «Не всяк монах, на ком клобук», «Что больше народу в церкви, так он (ханжа) выше руку заносит», «Добрый вор без молитвы не украдет».
     Структура ценностей Православия строится по принципу «сверху вниз», когда вершинная ценность выступает системообразующим фактором, «притягивает» под себя из окружающего смыслового поля ценности подчиненного плана, те, посредством которых она может быть реализована в полной мере. Ценностно-смысловая ориентация происходит в данном случае под влиянием мировоззрения. Она иерархична, каждая ценность имеет свою особенную природу, свою функцию и задачу. Уровни связаны между собой, обесценивание или невнимание к одному влечет рассогласование и дисбаланс всей жизни.
     Система ценностей, построенная по принципу «сверху вниз», обладает большей устойчивостью как составляющая духовной традиции и личности. При такой структуре под воздействием обстоятельств, значимых событий могут меняться чаще всего только ценности нижнего уровня, редко – промежуточного. Однако если вершинная ценность по каким-либо причинам утрачивает свое значение, то происходит глубочайший кризис, «он упал, и было падение его великое» (Матф. 7, 27). Следует разрушение всей жизни, вплоть до суицида.
     Личность, руководствующаяся такой системой ценностей (построенной по принципу «сверху вниз»), производит впечатление цельности, устойчивости, эти ценности редко конфликтуют между собой, поскольку подобное притягивает подобное.
     Парадокс в том, что структура ценностей Православия есть же и путь обретения человеческой сущности, каждая ступенька в ней может на определенном этапе служить целью, но достижение ее возможно только в том случае, если от взора человека не укрываются следующие ступени. Точно так же и само спасение возможно тогда, когда оно – не самоцель, когда человек за ним, за всем видимым миром видит Бога. Чрезмерное сосредоточение на ценностях нижнего, третьего уровня опасно ханжеством, второго и первого – состоянием, именуемым в православной традиции как «прелесть». Прелесть – иллюзорное восприятие себя как уже полностью очистившегося от всех грехов и страстей, как в полной мере достойного благодати Божией, ложное ощущение избытка личных духовных дарований.
     Духовная зрелость в Православии неотделима и от душевной зрелости. Психологическая цельность, соответствие ценностей декларируемых и реализуемых в поведении, четкое внутреннее осознание мотивации выбора в мире отношений и вещей составляют сущность такой зрелости. Преп. Симеон Новый Богослов так характеризует духовно зрелую личность: «Кого Бог освободит, воистину свободным бывает: чист, целомудр, благ, праведен, человеколюбив, милостив, сострадателен, воздержан, словом, человеком, каким ему подобает быть» (Творения. 1892 с. 281).

 
     Возвращаясь к вопросу о специфике православной модели потребительского поведения, мы можем выделить в ней несколько следующих моментов:

     На первый, весьма поверхностный взгляд, отношение к материальным благам у православных довольно жесткое, до отрицания их вообще.
     Основной вопрос и проблематика, часто приходящие на ум при обсуждении потребительского поведения – общее отношение к богатству, благополучию и понимание этих феноменов.
     Богатство, как и бедность – испытания, в любых условиях человек должен стремиться жить достойно.
     С православной, святоотеческой точки зрения, материальное благополучие – великая награда от Бога, «Великое приобретение – быть благочестивым и довольным», - пишет апостол Павел (1-е Тим. 6, 6). Но богатство и благополучие человека не должны стоять между человеком и Богом. «Благополучие» - благо-получие, то есть получение благ от Бога, так как Он есть Хозяин нашего земного бытия, но нам, в наши руки, Господь дал управление землей и всем, ее наполняющим. Богатство должно способствовать духовному благу человека, «приобретайте богатство духовное богатством неправедным». Господа Иисуса Христа часто спрашивали о деньгах; не случайно этот вопрос – один из тех, при помощи которых хотели Его уловить фарисеи и при несогласии или противоречии Закону Моисееву придать суду. Однако, то, с чем связаны в жизни человеческой деньги, настолько серьезно, что в Евангелии сказано об этом особо.
     Что же вообще говорится в Евангелии об имуществе и достатке? Как должен человек воспринимать и обращаться с имуществом?
     Христос довольно часто обращается к теме земного богатства человека. В одних случаях для того, чтобы показать его тленность, бессмысленность и даже вред для человеческой души, в других – упоминает о нем как о средстве открыть в себе Царство Божие. «Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкопывают и крадут; но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкопывают и не крадут; ибо, где сокровище ваше, там будет и сердце ваше», - в этих словах заключено евангельское отношение к имению и богатству (1).
     Главное – искание Божьей правды и Царства Небесного, открытие их в себе, устроение жизни в согласии с волей Божией о себе. Человеку необходимо искать главное, тогда приложится от Бога и все необходимое. Дело в расстановке жизненных приоритетов, когда заботы, концентрированность на мелких заботах жизни не должны сбивать человека, засорять ему восприятие главного в жизни – обретения себя.
     Христос дает апостолам заповедь: «Не заботьтесь для души вашей, что вам есть, ни для тела, во что одеться: душа больше пищи, и тело – одежды. Посмотрите на воронов: они не сеют, не жнут; нет у них ни хранилищ, ни житниц, и Бог питает их; сколько же вы лучше птиц? … Итак не ищите, что вам есть, или что вам пить, и не беспокойтесь, потому что всего этого ищут люди мира сего; ваш же Отец знает, что вы имеете нужду в том; наипаче ищите Царствия Божия, и все это приложится вам» (Лк. 12, 22-31).
     Сначала – человек, потом – вещь; сначала – душа, потом – обязанность; сначала – любовь, потом – исполнение закона: «Всякому, просящему у тебя, давай, и от взявшего твое не требуй назад. И как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и поступайте вы с ними» (Лк. 6, 30-31). Господь, понимая, кому Он это говорит и для кого дает жизненные основания, смягчает необходимость обетованием: «Давайте, и дастся вам: мерою доброю, утрясенною, нагнетенною и переполненною отсыплют вам в лоно ваше; ибо, какою мерою мерите, такою же отмерится вам» (Лк. 6, 38). Насколько ново это по отношению к такому привычному для нас – «если я отдам, то ведь у меня уже больше не будет?!!!». Христос обещает Сам: «дастся вам». Ваши труды, ваша щедрость не останется посрамленной и напрасной – Бог сам воздаст вам за труд милосердия.

     Напротив, богатый, состоятельный человек, надеясь вместо Бога только на себя, предстает перед нами безумным. Господь, объясняя апостолам и народу опасность любостяжания, приводит такую притчу (Лк. 12, 15-21). «При том сказал им: смотрите, берегитесь любостяжания, ибо жизнь человека не зависит от изобилия его имения. И сказал им притчу. У одного богатого человека был хороший урожай в поле; и он рассуждал сам с собою: что мне делать? Некуда мне собрать плодов моих. И сказал: вот что сделаю: сломаю житницы мои и построю большие и соберу туда весь хлеб мой и все добро мое. И скажу душе моей: душа! Много добра лежит у тебя на многие годы: покойся, ешь, пей, веселись. Но Бог сказал ему: безумный! В сию ночь душу твою возьмут у тебя! Кому же достанется то, что ты заготовил? Так бывает с теми, кто собирает сокровища для себя, а не в Бога богатеет».
     Даже собранное богатство может быть не в пользу человеку, и о том говорил еще Екклесиаст: «Не во власти человека и то благо, чтоб есть и пить и услаждать душу свою от труда своего. Я увидел, что и это – от руки Божией; потому что кто может есть и кто может наслаждаться без Него? Ибо человеку, который добр пред лицем Его, Он дает мудрость и знание и радость; а грешнику дает заботы собирать и копить, чтобы после отдать доброму пред лицем Божиим. И это – суета и томление духа!» (Еккл. 1, 26).
     Пророк подчеркивает, что человек, добрый перед Богом, способен принять и мудрость, и способность радоваться, наслаждаться Божьими дарами – без насилия, без горечи греха, без привкуса усталости и чрезмерного напряжения. Забота о собирании и накоплении – удел грешника, потому что он сам выбирает не-Бога; сосредоточенность на мирском и тленном не даст радости человеку, это – суета, и ничего, кроме суеты и усталости человек не пожнет с трудах без Бога.
     Христос призывает нас «богатеть в Бога». Православный человек, трудясь, не должен упускать это из виду. «В Бога богатеть» означает стяжание Духа Божия, преуспевать в правде, благочестии, вере, любви, терпении, кротости (1-е Тим. 6, 11-12). Мы должны подвизаться добрым подвигом веры, держаться вечной жизни, к которой призваны и исповедать Бога перед всем миром – своей жизнью, используя все, что Богом нам дано.
     Другая известная евангельская история – о разговоре с Христом богатого юноши.
     «И вот, некто подошед сказал Ему: Учитель Благий! Что сделать мне доброго, чтобы иметь жизнь вечную? Он же сказал ему: что ты называешь меня благим? Никто не благ, как только один Бог. Если же хочешь войти в жизнь вечную, соблюди заповеди. Говорит Ему: какие? Иисус же сказал: не убивай; не прелюбодействуй; не кради; не лжесвидетельствуй; почитай отца и мать; и: люби ближнего твоего, как самого себя. Юноша говорит Ему: все это сохранил я от юности моей; что еще не достает мне? Иисус сказал ему: если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи и следуй за Мною. Услышав слово сие, юноша отошел с печалью, потому что у него было большое имение. Иисус же сказал ученикам Своим: истинно говорю вам, что трудно богатому войти в Царство Небесное; и еще говорю вам: удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие». (Мат. 19, 16-24). Святой апостол Лука прибавляет, что этот молодой юноша был начальствующий, то есть обладающий властью (Лк. 18, 18).

     В коротком разговоре с этим молодым человеком Спаситель показал нам все обоснования своего категоричного заключения, все те великие трудности, с которыми объективно сталкивается любой богач в своих религиозных исканиях.
     Молодой человек на коленях перед народом просит Христа сказать, что ему сделать доброго – чтобы иметь жизнь вечную? Господь поправляет его, смягчая экзальтированность – Его тон вполне спокоен. Он говорит юноше то, что ему и так известно – никакого театра, никакой демонстративности, лишь то, что необходимо. Заповеди Декалога дополняются самым главным – «люби ближнего, как самого себя». Молодой человек дерзко отвечает, он не ожидал, что все – так просто – «Все это сохранил я от юности моей, что еще не достает мне?» То есть, для своего богатства он не убивал, не крал, не прелюбодействовал и не лгал, он получил его по наследству, или в дар от кого-либо, и отрицает свое участие в преступном происхождении благосостояния. Он молит Спасителя – скажи мне что-нибудь особенное, достойное меня. И Христос говорит ему – «раздай все и следуй за мной». Юноша не был готов к такому повороту событий. И отошел с печалью, потому что богатство было велико.
     Богатому человеку очень легко впасть в искушение считать себя особенным из-за того, что Бог дал ему много денег. И появляется иллюзия собственных особенных отношений с Богом. Возникают иллюзии, что можно купить уважение, любовь, авторитет, счастье; появляется стремление просчитать «стоимость» людей, их душевных качеств. Процесс добывания денег затягивает, ослепляет. Другие воспринимаются как конкуренты в жизненном пространстве, соперники при дележе пирога, и, в конечном счете, как враги. Деньги становятся кумиром, и человек начинает жить уже не Бога ради, а ради денег. И эта опасность подстерегает именно сильных, целеустремленных, одаренных людей.

     Еще один богатый человек в Евангелии – иерихонский мытарь Закхей. «И вот, некто с именем Закхей, начальник мытарей и человек богатый, искал видеть Иисуса, кто Он, но не мог за народом, потому что был мал ростом; и забежав вперед, взлез на смоковницу, чтобы увидеть Его, потому что Ему надлежало проходить мимо нее. Иисус, когда пришел на это место, взглянув увидел его и сказал ему: Закхей! Сойди скорее, ибо сегодня надобно Мне быть у тебя в доме. И он поспешно сошел и принял Его с радостью. И все, видя то, начали роптать и говорили, что Он зашел к грешному человеку. Закхей же став сказал Господу: Господи! Половину имения моего я отдам нищим и, если кого чем обидел, воздам в четверо. Иисус сказал ему: ныне пришло спасение дому чему, потому что и он сын Авраама; ибо Сын Человеческий пришел взыскать и спасти погибшее» (Лк. 19, 2-10).

     Чин начальника мытарей Иерихона примерно соответствует чину начальника налоговой инспекции современного города. Он смог отринуть начальственную спесь и важность, не задумываться об «имидже», - ради Христа, он не постеснялся показаться кому-то смешным – залезший на инжир начальник налоговой инспекции! Мытари в Иудее были довольно ненавидимыми людьми, сборщиками налогов, не даром «мытарить» в современном языке – мучать, вымогать.
     При этом возмещение вчетверо отнюдь не было проявлением со стороны Закхея какой-то небывалой щедрости - возмещение ущерба вчетверо было установлено еще в Ветхом Завете Законом Моисеевым: «Если кто украдет вола или овцу, и заколет, или продаст, то пять волов заплатит за вола, и четыре овцы за овцу» (Исх. 22, 1). Закхей перед лицом Христовым собрался сделать то, что должен был сделать; присутствие Христа в его жизни, Его узнавание, когда начальник мытарей, большой и властный человек, оказался лицом к лицу с Богом и перед Богом со всеми своими мелкими и крупными нарушениями, побудило этого человека вспомнить свои обязанности и выполнить их, несмотря, да и, наверное, вопреки, своему чину.
     Моисеев Закон говорит об ущербе – «Если кто украл…», а не причинил ущерб случайно; мытарь Закхей расценил ущерб от своих действий именно как кражу, а не служебную необходимость; и он не стал пытаться оправдывать себя перед Христом. Поэтому Господь говорит: «пришло спасение дому сему, потому что и он сын Авраама» - потому что и Закхей с его домом осознал нормы своего Закона как необходимость, и через них – сыновство Аврааму, он признал, что если он – иудей, сын Авраама, то и он должен выполнять Закон. Иисус Христос подтвердил, признал движение совести в человеке, его способность поверять свою жизнь нравственным законом.
     Было бы довольно наивно полагать, что все русские люди, абсолютно все купцы и состоятельные люди стремились к устроению жизни согласно евангельскому идеалу. Слова апостола Павла звучали обличением и для его современников – «А желающие обогащаться впадают в искушение и в сеть и во многие безрассудные и вредные похоти, которые погружают людей в бедствие и пагубу; ибо корень всех зол есть сребролюбие, которому предавшись, некоторые уклонились от веры и сами себя подвергли многим скорбям» (1-е Тим. 6, 9-10). То же самое происходит и теперь, когда богатый человек приходит в Церковь.
     Один из современных проповедников, затрагивая тему богатства, обсуждает типичные трудности нашего времени (VIII).
     Откуда берется богатство?
     «Скажешь: я умею работать, а вы все лодыри. Это было бы верно, если бы вся страна была на подъеме, требуя повсюду рабочих рук. Ныне не так: и захочет работать человек - уволят. Стало быть, ныне при всех самых чистых с точки зрения закона обогащениях человек не смог бы разбогатеть, не нарушив 8-ю заповедь. Простейшая логика: у 90%. населения отобрали все запасенные деньги, а 10% стали предпринимателями. С чего бы так? Должен же быть какой-то закон сохранения ценностей».
     Вот вторая, не менее страшная опасность для богатого: надмение и полное нечувствие своих грехов на фоне множества грешащих соседей и конкурентов.
     После слов Господа о трудности спасения для богатого, все удивились и ужаснулись, на что Спаситель повторил, что трудно надеющимся на богатство (добавим: и на прочие преимущества, которые оно дает) войти в Царство Божие (Мр. 10, 24). В этом надеянии на богатство и скрыта почти вся суть. Прежний, наследный богач, получивший, вдобавок, с детства благочестивое церковное воспитание, был чужд этого надеяния, мог жить, не замечая своего богатства, не порабощаясь ему. Ведь он воспитывался нередко в полном согласии со словами ап. Павла: «наследник, доколе в детстве, ничем не отличается от раба, хотя и господин всего, он подчинен попечителям и домоправителям до срока, отцем назначенного» (Гал. 4, 1), а такое воспитание не способствует ни самомнению, ни изнеженности. Кроме того, он приучен был к милостыне, повседневной и не замечающей самую себя. Не то у современных рыцарей гешефта. Если даже они не привязаны к самой мамоне (хотя, чтобы сохранить деньги в условиях нынешней девальвации, необходимо их ежедневно и неуклонно делать и делать), то уж во всяком случае есть у них большая опасность привязаться к тем следствиям мамоны - привелигированному общественному положению, в котором они не родились, не воспитывались, но которое получили только что, пробившись «из грязи в князи». Прежний богач никак не был рвач, самим сословным положением своим он был застрахован от множества духовно-нравственных опасностей, свойственных нынешнему нарождающемуся буржуазному классу. Современный «новый русский» в отличие, скажем, от русского купца, видимо, вообще не верует в Бога в христианском понимании, хотя, если вы скажете ему об этом, он обидится, и скажет, что без Бога ему не до порога, не только что до барыша. Конечно, он верует и поклоняется своему богу. Только, судя по характеру поклонения, этим богом является скорее всего Меркурий или Гермес, но никак не Триипостасный Вседержитель.

     Еще одна черта различия между старым и новым богачом в том, что прежний собственник представлял и выражал национальные интересы государства.
     Он в своей области трудился, воевал, жертвовал жизнью для блага своей Родины и народа. А в нынешних условиях буржуазия, естественно, поддерживает того, кто дал ей возможность стать таковой, а это, как хорошо известно, антинародное и антигосударственное, прозападное правительство. Таким образом, еще один сильнейший соблазн для богатого человека в нынешних условиях - отрыв от своей национальной почвы, потеря родных корней, глубокое непонимание общественного процесса, своего рода иудаизация души.
     Так что нынешний собственник отличается от старого, как густой кустарник на старой вырубке от бывшего прежде на том месте векового мачтового леса. Такое же сравнение приложимо и к духовенству, и к культуре, и к воинству, и еще много к чему. Да и как вырастет вновь добрый лес на этой вырубке, если на ней теперь постоянно и подолгу пасется, вдобавок, чужая скотина?
     Господь заключил Свое поучение тем, что человеку, особенно богатому, вообще невозможно спастись своими силами, но Богу возможно спасти всякого, кто всерьез того пожелает. Если какая-либо бизнесменская душа не окаменела еще до конца и способна еще искренно принять слово Христово и последовать за Христом с самоотвержением, - Господь непременно найдет способ привести его к Церкви. Ведь мы в этой жизни ищем Господа значительно прохладнее и ленивее, чем он ищет нас. И если в нашем присутствии случится богатому подойти к храму, к этим вратам в Царство Божие, то нам следует прежде всего объяснить и показать ему весь ужас его нынешнего положения, отнюдь не заглядываясь на его оттопыренный карман. Если мы не сделаем этого, несомненно Господь поищет для него другие пути к вразумлению и спасению, положим, разорит его или нашлет какую-то болезнь. Только в этом случае мы и себе, и ему еще более затрудним и сузим тот путь, проще которого было бы протискивание верблюда сквозь игольное ушко».
     Сосредоточенность на богатстве, собирании, приумножении, накоплении у конце жизни часто оборачивается для человека пустотой. Да, ему доступны дорогие лекарства, удобные больницы, качественные врачи, заботливый уход. Но как это бывает отравлено сознанием того, что близкие жадно и нетерпеливо ждут смерти, чтобы броситься к счетам, к банковским и кредитным карточкам, к драгоценностям… и сознанием того, что все накопленное попадет не в те руки, пропадет, будет растранжирено и размотано. Сколько богатых людей несчастливы в собственных детях, от избытка благосостояния и легкой доступности денег, удовольствий и комфорта ставших наркоманами, алкоголиками или страшно и бесславно оканчивающих жизнь разрушением и самоубийством.
     Страсть стяжательства, сребролюбие оставляют в душе человека выжженную пустыню. Русская пословица гласит – «У гроба карманов нет». Многие люди понимают это слишком поздно…

     Оборотная сторона богатства и благополучия – нищета. Психологию, душевный и духовный настрой нищего человека описывали многие русские писатели. Нищета калечит, развращает, растлевает и человека, и его семью, усугубляет любую жизненную беду.
     Нищета тоже упоминается в Евангелии, но в более положительном контексте. Нищета и бедность реже толкают человека к самонадеянию, к гордости. Однако бедность, сопряженная с унынием, пьянством, убийством, безнадежностью – бедность в полной мере убийственная, а не евангельская.
     Господь в Нагорной проповеди говорит о том, что нищета способствует достижению блаженств – но какая нищета? «Блаженные нищие духом, ибо их есть Царство Небесное». Нищета духовная, сознание собственной духовной бедности перед лицом Божиим, понимание своей нищеты, духовной наготы, видение себя такого, какой ты есть. Не искусственная простота, не отказ от своих талантов, а именно нищета духом – осознание недостатка у себя Духа Святаго. Только эта нищета и приближает человека к Богу и делает его надежды не напрасными.

     Любая работа, направленная на созидание, творится для людей, в конечном же итоге — для Бога (Мф. 10,42).

     В наши дни этика православного хозяйствования все также важна.
     Свод нравственных принципов и правил в хозяйствовании был принят на итоговом пленарном заседании VIII Всемирного Русского Народного Собора и опубликован в журнале "Православная беседа", № 2, 2004 г.
     «Сохраняя духовные приоритеты в жизни, готовя себя для Царствия Небесного, имея Божий страх в сердце, человек никогда не будет использовать свои знания, опыт, власть и финансовые ресурсы для разрушения. Он не будет во имя личной или корпоративной выгоды "раскачивать лодку" как в социальной и политической жизни, так и в хозяйственной. В этих внешних общественно значимых проявлениях жизни отдельной личности традиционный православный подход имеет важные точки соприкосновения с иными традиционными взглядами, а также с современными идеями о человеке», - говорится в преамбуле этого документа.
     Этот свод нравственных принципов и правил был предложен для добровольного принятия руководителям предприятий и коммерческих структур, предпринимателям и их сообществам, работникам, профсоюзам и всем другим участникам экономических процессов, в том числе государственным органам и общественным объединениям, вовлеченным в хозяйствование.
     Сформулированные в нем нравственные принципы и правила основываются на десяти заповедях, данных Богом, а также на опыте их усвоения христианством и другими религиями, традиционно исповедуемыми в России.
     Свод нравственных принципов и правил описывает идеальную модель хозяйствования, которая не существует сейчас, но к воплощению которой можно и должно стремиться в повседневности. Возможно, реальность еще долго не будет соответствовать данному документу. Но нельзя заранее говорить, что цель следования ему недостижима, ибо в стремлении к чистой совести и достойной жизни человек с помощью Божией может пройти сколь угодно трудными путями, даже если дело касается такой непростой сферы человеческого бытия, как экономика.

     I. Не забывая о хлебе насущном, нужно помнить о духовном смысле жизни. Не забывая о личном благе, нужно заботиться о благе ближнего, благе общества и Отчизны.

     Частная и общая польза, духовное и материальное суть равно неотъемлемые части человеческого бытия. Исторически российская духовно-нравственная традиция по преимуществу склонялась к приоритету духовного над материальным, к идеалу самоотвержения личности ради блага народа. Мы должны создавать такой экономический уклад, который поможет гармонично реализовывать как духовные устремления, так и материальные интересы личности и общества. Этой гармонизации, как показывает исторический опыт, содействуют правила, основанные на библейских принципах.

 

     II. Богатство - не самоцель. Оно должно служить созиданию достойной жизни человека и народа.

     Богатство само по себе не благословение и не наказание. Это, прежде всего испытание и ответственность. Для нравственного человека собственность есть не только средство извлечения выгоды, но и средство служения идеалам добра и справедливости. Собственность дает максимальную отдачу именно тогда, когда она употребляется эффективно, а плоды ее использования распределяются справедливо и ответственно, "вкладываются" в социальную стабильность. Если человек созидает материальные блага исключительно для себя, своей семьи, своей социальной группы, при этом пренебрегая интересами других, - он преступает нравственный закон и многое теряет в экономическом смысле.
     Чем больше собственность, тем значительней власть человека над другими людьми. Поэтому использование собственности в хозяйствовании не должно носить узкоэгоистический характер, противоречить общему интересу.
     Уровень потребления и стандарты качества жизни должны быть разумными и умеренными, учитывать состояние окружающей среды.
     Бедность или богатство человека сами по себе не говорят о его нравственности или аморальности. Бедный, растрачивающий свои способности без пользы или употребляющий их только в корыстных целях, не менее безнравственен, чем богатый, который отказывается жертвовать часть дохода на общественные нужды.

     III. Культура деловых отношений, верность данному слову помогает стать лучше и человеку, и экономике.

     Деловые отношения должны строиться на уважении прав и законных интересов их участников. В экономике нужно сочетать принципы справедливости и эффективности. Честность и профессионализм в отношениях с клиентом и деловым партнером завоевывают доверие и укрепляют экономическое положение предприятия, в то время как "нечестная игра" обрекает его на неизбежный крах.
     Те же правила применимы к недобросовестным работникам, не исполняющим определенное трудовым договором. Предприятие способно быть успешным только при взаимном исполнении обязательств внутри коллектива. Недопустимы на рабочем месте и в деловых отношениях такие пороки, как сквернословие, непристойное поведение в отношении лиц другого пола, рукоприкладство, пьянство, фамильярность.
     Обман покупателя в сфере услуг и торговле ведет к потере доверия и нередко к банкротству предприятия. Хамство, лень, небрежность, неопрятность работника, соприкасающегося с клиентом, отталкивают последнего и тем наносят ущерб делу.

     Не случайно в России главный лозунг делового сословия звучал так: "Прибыль превыше всего, но честь превыше прибыли". Деловая репутация - это долгосрочный актив. Она долго зарабатывается, но легко теряется.

     IV. Человек - не "постоянно работающий механизм". Ему нужно время для отдыха, духовной жизни, творческого развития.

     Постоянная однообразная работа, даже интеллектуальная, духовно обедняет личность и приводит к ее деградации. Ничто не может оправдать отказа человека от законного времени отдыха, выходных дней и полноценного отпуска. Помимо этого, человек должен иметь возможность для перемены сфер и видов деятельности.
     Предпринимателям, власти и обществу необходимо заботиться об интеллектуальном, духовном и физическом развитии каждой личности. Капитал материальный и финансовый сегодня невозможно ни создать, ни удержать без капитала интеллектуального - добровольного приложения человеком своих способностей, умений и знаний. Ему должны быть доступны знания и сокровища культуры, возможность реализовать себя через образование, научную и творческую деятельность. Употребленная на это часть рабочего времени окупится сторицей. Дальновидный работодатель будет заботиться и о развивающем досуге работников. Ведь личность, потенциал и таланты которой всесторонне раскрылись, принесет максимальную пользу и обществу в целом, и конкретному делу в экономике.

     Степень благосостояния общества напрямую зависит от его отношения к нетрудоспособным и старикам. Выделение части доходов на помощь пожилым и больным людям, инвалидам и обездоленным детям должно быть нормой для любого рентабельного предприятия, а также для любого состоятельного работающего человека, в том числе наемного работника. Предприятия призваны уделять повышенное внимание пенсионерам и инвалидам, вложившим свои труд в их благосостояние. Признание работодателем нынешних и прошлых трудовых заслуг своих работников примиряет прошлое с будущим, укрепляет успех его дела.

 

     VI. Работа не должна убивать и калечить человека.

 

     Создание достойных условий труда, строгое соблюдение техники безопасности на производстве - сфера повышенной ответственности работодателя, в том числе государства. Впрочем, и работник должен ответственно относиться к требованиям безопасности, не допускать халатности, пьянства, особенно при обращении с опасной техникой. Он должен помнить, что своей безответственностью подчас ставит под угрозу жизнь и здоровье других людей.
     Труд для наемного работника - основной источник средств к существованию. Поэтому необоснованное увольнение, низкая оплата труда, несвоевременная или неполная выплата заработной платы ставят его на грань выживания. Напротив, бережное отношение работодателя к труду, здоровью и жизни ближнего несет благо и для него самого, и для работников.
     Стремление к успеху любой ценой, презрение к жизни и здоровью другого - преступно и порочно.

 

     VII. Политическая власть и власть экономическая должны быть разделены. Участие бизнеса в политике, его воздействие на общественное мнение может быть только прозрачным и открытым.

 

     Всю материальную помощь, оказываемую бизнесом политическим партиям, общественным организациям, средствам массовой информации, необходимо делать общеизвестной и проверяемой. Тайная помощь такого рода подлежит публичному осуждению как безнравственная. Частные СМИ должны откровенно говорить об источниках, размерах и расходовании своих средств.
     В экономике нет места коррупционерам и другим преступникам.
     Недопустимо нелегитимное вовлечение органов государственной власти в конкурентную борьбу и в разрешение хозяйственных споров. Отстаивание бизнесом своих интересов перед властью должно быть законным и открытым для общественного контроля.
     Нравственно ответственный бизнес не может иметь ничего общего с такими явлениями, как торговля людьми, проституция, порнография, медицинское и духовное шарлатанство, незаконный оборот оружия и наркотиков, политический и религиозный экстремизм.

     VIII. Присваивая чужое имущество, пренебрегая имуществом общим, не воздавая работнику за труд, обманывая партнера, человек преступает нравственный закон, вредит обществу и себе.

     Производство и все другие виды хозяйствования не должны наносить невосполнимого ущерба природе, которая есть достояние не только всех ныне живущих на Земле людей, но и будущих поколений. Те природные ресурсы, которые сегодня необходимы человеку, но в будущем не могут быть восстановлены, следует расходовать с расчетом на много веков вперед и по возможности заменять восполнимыми ресурсами. Экологическая сторона деятельности всех хозяйствующих субъектов должна быть прозрачна для общества, открыта для контроля с его стороны. Участие в проектах, направленных на защиту окружающей среды, внедрение ресурсосберегающих и безотходных технологий - важнейшая задача делового сословия.
     Сокрытие доходов, незаконный увод капиталов за рубеж равнозначны обкрадыванию своих соотечественников.
     Обкрадывают своих работников и те, кто не платит им достойного жалования, обрекая людей на нищету и озлобление, лишая их радости труда. Определяя размеры вознаграждения за труд и той доли прибыли, которая расходуется на зарплату, должно руководствоваться принципом справедливости, не оглядываясь на стандарты тяжелого прошлого или примеры беднейших стран. Нельзя злоупотреблять отчаянием людей, соглашающихся на низкую зарплату ради хлеба насущного.

     IX. В конкурентной борьбе нельзя употреблять ложь и оскорбления, эксплуатировать порок и инстинкты.

     Конкуренция является достойной и нравственно оправданной, если не разрушает деловые отношения. Самый надежный партнер по сделке - тот, кто уверен в порядочности своего коллеги. Чем больше доверия к твоему делу, тем быстрее растет его доходность. Честность - это инвестиции в будущее.
     При ведении конкурентной борьбы нельзя пользоваться нравственно ущербными приемами. Так, предприниматель не должен допускать публичного оскорбления конкурентов, распространять заведомо ложную или непроверенную информацию о своих деловых партнерах.
     Реклама, содержащая откровенный обман, эксплуатирующая половой инстинкт, побуждающая человека к пьянству, курению, использующая душевную незрелость детей и подростков - должна считаться делом безнравственным и не поддерживаться предпринимательским сообществом. Нельзя оскорблять в рекламе религиозные и национальные чувства людей.

     Необоснованное изъятие собственности подрывает экономическую стабильность, разрушает веру людей в справедливость. Незаконное перераспределение собственности - всегда преступление перед обществом, нарушение нравственного закона. Частное лицо, завладевшее имуществом путем обмана, не имеет морального и юридического права называться собственником. В подобном случае государство призвано восстановить справедливость, следуя закону и нравственному долгу.

     Состояние экономики напрямую зависит от духовного, нравственного состояния личности. Лишь человек с добрым сердцем и светлым умом, духовно зрелый, трудолюбивый и ответственный, - сможет обеспечить себя, принося пользу своим ближним и своему народу.

     Святоотеческая литература затрагивала, главным образом, нормы поведения инока, монаха, человека, находящегося в особой среде и с особыми жизненными задачами. Для мирян эти нормы были несколько другими, облегченными, центрированными на относительно иных приоритетах. Однако, в любом случае, благосостояние или любое состояние, в котором человек проводит жизнь, должно приближать человека к Богу.
     Потребительское поведение православного человека связано с его общим мировоззрением, с его нравственной оценкой себя как носителя норм веры и жизни. В православной духовной практике всегда актуален вопрос о соотношении норм веры (ортодоксии) и норм жизни в этой вере (ортопраксии). Поэтому потребительское поведение человека соотнесено с его ценностями, с его отношением к ним. Следует отметить, что формы религиозного поведения также могут быть отклоняющимися, девиантными. Девиантные, дисгармоничные или разрушающие формы потребительского поведения верующего человека во многом обусловлены его неадекватными представлениями о норме жизни в духовной традиции.

     Составитель и редактор «Домостроя» священник Сильвестр в «Предисловии» к своей книге пишет так: «А еще в этой книге найдешь ты некий устав о мирском строении: о том, как жить православным христианам в миру с женами и с детьми и с домочадцами, как наставлять их и поучать, и страхом спасать и запрещать строго и во всех их делах сохранять их в чистоте, душевной и телесной, и о них заботиться, как о собственной части тела, ибо сказал Господь: "Да будете оба в едину плоть", ибо апостол сказал: "Если страдает один член - то все с ним страдают"; так же и ты, не о себе одном пекись, но и о жене и о детях своих и обо всех остальных - до самого последнего домочадца, ибо все мы связаны единою верой в Бога. И с добрым таким прилежанием неси любовь всем, живущим по-божески, точно око сердечное, на Бога взирающее, и будешь как сосуд избранный, не себя одного несущего к Богу, но многих, и услышишь: "Добрый рабе, верный рабе, будь в радости Господа своего!".

     А еще в этой книге отыщешь устав о домовном строении, как учить жену и детей и слуг, и как всякий запас собирать - и хлебный, и мясной, и рыбный, и овощной, и о домашнем хозяйстве, особенно в сложных делах».
     В целом, это – краткое и ясное изложение целей и ценностей православного жизненного уклада, способствующего жизни «по-божески», с доброй совестью и прилежанием.
     В современном мире можно выделить следующие стратегии потребительского поведения православного человека (2).

• Благочестивое хозяйствование (для мирян).
  
• Служение своим добром (для мирян).
  
• Аскетизм и нестяжание (для монахов и мирян).
  
• Беспечность и небрежение (неофиты).
  
• Иллюзорное благочестие (невоцерковленные люди).
  

     Потребительское поведение любого человека связано с той системой потребностей, которую он считает актуальной для себя и своей социальн й среды. Потребности, как о ознанные влечения, тесно связаны с нашим мировоззрением, в качестве мотивов поведения определяются в том числе и духовной традицией. Святитель Николай Сербский говорит о том, что "Существует пять основных импульсов, движущих людьми:

- личная прибыль и собственные удовольствия;
- семейные и ровные узы;
- общественные зак ны;
- совесть и
- чувство присутствия Живого Бога.

     Пятый импульс - первая линия обороны; если человек не удержит ее, отступает на вторую (четвертый импульс); не удержав вторую, отступает на третью (третий импульс) и так далее, до первого. Так происходит деградация человека, деградация и гибель. Гибель, ибо и последнюю линию обороны может потерять человек. И тогда ему уже не остается ничего, кроме тупого безразличия ко всему, отчаяния и - самоубийства".
     Святитель Феофан, Затворник Вышенский, говорит, что человеком движут три рода потребностей или жажданий. «… есть три рода жажданий: жаждание телесное - плотское, чувственное; жаждание душевное и жаждание духовное.

     Жаждание телесное:

- потребность самосохранения - есть, пить, спать;
- потребность движения - ходить, работать, трудиться;
- потребность употребления чувств - смотреть, слышать, осязать, обонять.

     Жажда телесная удовлетворяется только на несколько часов, а потом снова оживает и точит человека, как червь.

     Жаждания душевные:

- потребность знания;
- предприимчивость (попечительность);
- искание эстетических наслаждений.

     Жажда никогда не удовлетворяется, а постоянно снедает человека, несмотря на то, что он и минуты не знает покоя.

     Жаждание духовное:

- потребность созерцания Бога и вещей Божественных, удовлетворяемая знанием мира духовного;
- потребность покоя в Боге или покоя совести;
- потребность богообщения, или вкушения Бога.

      Все эти девять потребностей непрестанно вопиют человеку: "Жажду!". Человек всю жизнь бьется, чтобы как-нибудь заглушить этот вопль, и все-таки не успевает. Почему? Потому что неправильно распределяет эти жаждания. Наперед ставит чувственные потребности, затем душевные, а духовные отодвигаются на задний план.
     Кто желает покоя, тому надо поправить такую ошибку, и найдется покой и мир, превосходящий всякий разум; надо то есть, прежде всего удовлетворить дух, возведши его в богообщение, боговкушение и богосозерцание; далее силою духа и по его указанию и руководству удовлетворить и потребностям душевным и телесным.
     Как видно из сопоставления с зарубежными системами потребностей, православный взгляд на человека качественно иной. Если человек всей душой устремляется к Богу, то такие потребности, как «самоактуализация», «самовыражение» (вершинная потребность по А. Маслоу), выбор из сотен сортов разных товаров становится для личности не существенен.
     Православная потребностная система «Богоцентрированная», а не «человекоцентрированная». Следовательно, она по-иному проявляется в поведении носителя. Из нее, на первый взгляд, должно следовать мироотвержение – когда главным для человека становится Бог, то отступают все потребности, так или иначе связанные с миром – собственные, своей семьи, своего общества. Но у православного человека есть четкий критерий, нравственная индикация деятельности – жить перед лицом Божиим, делать все перед Богом, вообще жить в Богоприсутствии. Это значит, что абсолютно все, что выходит из-под рук православного, должно быть качественно, истинно, чисто. Реально, не номинально верующий человек живет Бога ради – и уже исходя из этого для общества и своей семьи.
     В Боге голодный, больной, усталый, измученный – твои страдающие братья и сестры, душа протестует против мучений ближнего. Это заповедано и самим Христом: «Тогда скажет Царь тем, которые по правую сторону Его: «приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира: ибо алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, ивы напоил Меня, был странником, и вы приняли Меня; был наг, и вы одели Меня; был болен, и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне». Тогда праведники скажут Ему в ответ: «Господи! Когда мы видели Тебя алчущим, и накормили? Или жаждущим, и напоили? Когда мы видели Тебя странником, и приняли? Или нагим, и одели? Когда мы видели Тебя больным, или в темнице, и пришли к Тебе?» И Царь скажет им в ответ: «Истинно говорю вам: так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне»» (Матф. 25, 34-40). Поэтому любое дело православного христианина, в том числе и дела милосердия, делаются Бога ради.
     Христианство благословляет мир, старается, чтобы стало в нем меньше горя, боли, уродства и болезней. Оно учит не только христианской смерти, но и христианской жизни, и творческому труду. Православный человек должен внести Дух Божий во все земное, преобразить собой все. Поэтому мирской труд православного христианина в согласии с его глубинными, а точнее – вершинными, потребностями преображения мира – тоже часть его делания, выполнение Божьего благословения.
     Нормативная потребительская стратегия православного человека – благочестивое хозяйствование. Этой стратегии должны придерживаться все православные миряне. Мир понимается как поле для посева и взращивания Царствия Божьего, творческого владения и преображения Бога ради. В этой модели человек – не только потребитель, но и активный субъект деятельности, со-творец, со-работник Богу. В полной мере образ благочестивого жизненного уклада, хозяйствования представлен в «Домострое». Благочестивое хозяйствование было характерно для дореволюционной России, оно было идеалом, образцом, к которому стремились и купцы, и хозяева, и простые люди. Мы не будем затрагивать в данной работе сложных вопросов и тем, связанных с социальными, духовными, экономическими причинами октябрьского кризиса и причин захвата власти большевиками. Общее духовное поражение страны, номинальное, а не реальное следование ценностям Православия – одна из главных причин переворота. Но и глубокое поражение, кризис всей системы хозяйствования России был следствием духовного падения страны.
     Вместе с насаждением государственного атеизма изгонялся благочестивый жизненный уклад большинства населения советской страны. Заметим, что благочестивое хозяйствование - не всегда хозяйствование комфортное, материально избыточное; но чаще всего благочестивые семьи действительно имели крепкое хозяйство и не голодали. Разумное, трезвое, совестливое распоряжение жизненными благами, призывание благодати Божией на всякое дело, разумное самоограничение, неизбалованность делали трудолюбивого русского православного человека способным и к трудам, и к благотворительности, и к «бытовой», смиренной святости.
     Репрессии уничтожили крепких крестьян, хозяйственников, владельцев производств. Вместе с ними уничтожались и те ценности, которые подвигали человека на духовный рост. Те, кто был послабее духом, порасхлябаннее, выучивались жить бестолково, безответственно, но при этом в парализующем страхе перед коммунистическими властями.
     Нашим обществом был утрачен огромный пласт церковной культуры, воцерковленного быта, жизненного уклада. В настоящее время перед многими людьми, стремящимися организовать свою жизнь в Боге и по Богу, предстают трудности из-за незнания, неумения распорядиться жизнью. Это порождает сложности и конфликты, искаженные модели поведения верующего человека.
     Для того, чтобы понять и трезво рассмотреть нормы православной жизни, нам необходимо принять во внимание то, что наше общество только учится жить по-православному; что сегодняшние православные, по которым мы судим о Церкви в целом – такие же бывшие пионеры, комсомольцы, обыкновенные бывшие советские люди с плохо скрытой ленью, гордостью, стремлением к халяве. Наскоро ознакомившись с ритуальной стороной Православия, неполно и нетрезво, они также не свободны от предрассудков, безответственности и воспитанной лжи в себе. Духовный путь православного – путь зрелого человека; но он тоже – начинается когда-то, и мы, с больной душой, гордые, жадные, самонадеянные, лелеем собственные иллюзии – пока они не нанесут нам и нашим близким чувствительные раны. Если человек на этот путь встал, то это не значит автоматически, что он уже способен к благочестивому житию; он просто яснее и четче может видеть ловушки и обманы – если захочет.

     Для благочестивого хозяйствования свойственно хранение совести, как оно предстает из трудов Аввы Дорофея, милосердие, трудолюбие как базовое, одно из организующих личностных качеств. Мы полагаем, что это качество – интегральное, базовое свойство человека, которое связано с осуществлением мечты, преобразованием мира, с библейским заветом – «… наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над всяким животным, пресмыкающимся по земле» (Бытие, 1, 28). «И взял Господь Бог человека, и поселил его в саду Едемском, чтобы возделывать и хранить его» (Бытие, 2, 15). Человек был призван Богом как деятель, как активное, меняющее мир начало. Соответственно, лень и непопечительство и мире – нарушение Заповеди Божией.
     В потребительском поведении благочестивого хозяина довольно мало импульсивных, иррациональных действий, в силу того, что ценностно-смысловая ориентировка такого типа поведения больше относится к мировоззренческой, ориентированной на глубинные смыслы и ценности личности. Он стремится сохранять необходимую трезвость, не обращая внимания на реакцию эмоционального кружения, внушение со стороны. Для благочестивых хозяев обычно не свойственна навязчивая тяга к шопингу, как психотерапевтическому средству, настойчивое покупательство как форма поведения. Чаще всего, их поведение целерационально. Это, в значительной мере, противоположно современной потребительской модели, когда общество, производство ориентировано на постоянное потребление и обновление вещей, даже и не совсем старых и изношенных.
     К благочестивому хозяйствованию призваны миряне. Они могут иметь семью, вести социально-активный образ жизни. Это – стратегия поведения нормального, правдиво православного человека. В потреблении и сам человек, и его ближние дисциплинированны, умеют разумно ограничивать потребности, каждая вещь в их доме находится на своем месте, то же самое можно сказать и об удовлетворении потребностей. Благочестивый хозяин старается оградить себя от грехов, перечисленных в ежевечернем исповедании – многостяжательства, лихоимства, мшелоимства (страсти к дорогим красивым вещам), объедения, чревоугодничества, пьянства, хищения, скверноприбытчества и многих других, наносящих раны его душе.
     Трезво взирая на мир и себя в мире, благочестивый человек трезво же и организует жизнь – не гоняется за модой, за новым, «крутым», эпатирующим. Он стремится к качеству – еды, изделия, одежды, орудия труда. Быт прост, надежен, красив и при этом несколько аскетичен. В том, что касается сферы развлечений, эмоций, правдиво православный человек также склонен относиться с трезвостью ко всему, что его окружает.
     С благочестивым хозяйствованием сочетается и служение своим добром. По сути дела, это – дополняющая стратегия, когда собственное благосостояние рассматривается как средство активной благотворительности. Это принятый в церковной культуре способ, его формы – обильная раздача милостыни, поддержка неимущих, благодеяния, требующие материальных затрат (например, основание фонда помощи инвалидам, сиротам, оплата операций тем, кто не может получить качественную медицинскую помощь).
     Отдельно следует о постах в жизни православного человека. В православной духовной традиции существует четыре поста – Великий, предшествующий Пасхе; Петров, в честь святых первоверховных апостолов Петра и Павла; Успенский, предшествующий празднику успения Пресвятой Богородицы и Рождественский, или Филиппов, установленный для подготовки к празднику Рождества Христова. Кроме этих постов, среда, пятница и некоторые дни в году – также дни с установленным постом. Человек ограничивает себя в мирском, вкусном, отвлекающем – это время максимального душевного горения, напряжения душевных сил, преображения жизни. Строй жизни во время поста, времени самоограничения способствует уменьшению житейских хлопот и трудов; больше внимания отводится работе над своим духом, покаянию, изменению жизни. Поэтому уклад жизни православного христианина размерен в соответствии с церковным уставом и праздниками. Пост ставит перед человеком очень непростую задачу – ответить на вопрос о том, что есть его желания и потребности – есть ли это голос необходимости, объективной нужды тела, или – избалованности, телесной разбалованности. Христианин – воин, он должен уметь собраться, сконцентрироваться, легко перенести трудности и невзгоды, при этом не утрачивая радостное понимание Богообщения.
     Такая симфония духовного, душевного и телесного состояния выражена в аскетике.
     В полной мере к нему призвано «христово воинство» - православные монахи.
     В православии есть три действия, которые нельзя предпринять без благословения духовника – принять священство, монашество и подвиг юродства. Конечно, человек по своеволию может сделать практически все. Но самоволие в принятии на себя этих подвигов губительно. Недостаточно только желания самого человека, он может ошибаться. Эти обеты невозвратны (3). Духовник как духовный руководитель, как прошедший более долгий путь, видит и побуждения желающего, и его состояние, и прогнозирует ошибки и трудности, предполагает меру, в которой человек сможет с ними справиться. Поэтому желающие вступить в монашество должны прежде всего пройти искус, испытать свои силы и тогда уже дать обеты. Начало пути – послушничество, когда новоначальный испытывается в течение довольно долгого времени. Затем, если он признается способным стать монахом, его облекают в неполное одеяние инока, с установленными молитвами, это положение называется рясофор, то есть право ношения рясы и камилавки, чтобы в ожидании полного иночества человек утвердился на избранном пути. И само монашество заключает в себе две степени – малый и великий образ (образ ангельского жития), или по-гречески, малая схима и великая схима.
     Само иночество – малая схима, монах дает обеты иночества (смирения, нестяжания и целомудрия) и ему дается новое имя. Далее над ним совершается постриг, посвящая монаха на служение Богу. Все одежды, в которые облекается новопостриженный, имеют символическое значение и призваны напоминать ему об обетах (IX).
     В нашей культуре обычно принято называть схимниками только принявших великую схиму.
     Монашество – концентрация духовной жизни человека, ничем не рассеянной, не отвлекаемой. Любой человек имеет право на внутреннюю глубину духовной жизни. Проблема восприятия мирскими людьми монашеской жизни, быта, смысла в том, что часто действует неосознаваемая установка – все должны искать смыслы жизни в установленном общественным мнением порядке – бунтовать, ниспровергать авторитеты, все на свете пробовать, спорить, - или читать, делать карьеру, выбирать наиболее понравившееся мнение из океана предложенных мыслей. На худой конец, пусть православные монахи будут похожи на приезжих к нам – они не так раздражают, они не так серьезны! Ловящие миссионеры ничего не требуют, с ними можно поговорить о ночных клубах, о сексе, поспорить об легалайз (4), абортах, феминизме и других, столь же «насущных» проблемах. Большинство чувств и мыслей у мирского человека по отношению к православному монаху (и, конечно, к монахине) описать просто – «Как ты смеешь от меня отличаться?! Ты, наверное, чего-то не понимаешь!» То, что твой ровесник может понимать нечто совершенно другое, не то, что не принимается в расчет, а и просто игнорируется.
      Взаимоотношения современного монашества и мира, цивилизации довольно непросты. Насколько необходим сейчас монашеский подвиг? Можно ли воплотить в своей жизни одну из высших форм уединения рядом с многомиллионными городами, с информационными потоками? Какова социальная база современного монашества? Почему вообще люди приходят в монастырь?
     «Аскетика как систематическое описание законов "духовной брани", которую ведет подвижник, говорит об опыте экстраординарном. Тот путь максимального духовного напряжения, на который становится подвижник, является добровольным. Это лишь один из возможных духовных путей, открывающихся перед христианином в Церкви. Поэтому никоим образом нельзя переносить аскетические требования, предъявляемые к монаху, на все стадо Христово», - сказал в своем докладе Митрополит Минский и Слуцкий Филарет, Патриарший Экзарх всея Беларуси (X).
      Монах отказывается от всего мирского, он не может иметь никакого имущества. Ничего не может назвать «своим» - даже одежду. Современному человеку трудно себе такое представить, в такую меру веры в Бога невозможно верить. Монашествующий приносит обет полностью посвятить себя и свою жизнь Богу, принять любую Его волю о себе. Отрицая себя, он отрицает себя греховного, помраченного, стремится к раскрытию Образа Божиего в себе со всей возможной полнотой. Для этого ему ничего не должно мешать, ничего не должно отвлекать. Издавна, практически в любой духовной традиции, духовное делание сочеталось с физическим трудом – для того, чтобы человек не возносился, не наращивал иллюзий о себе и своих особенных отношений с Богом.
     Вся жизнь монаха – по благословению духовника, и его потребительское поведение также определяется тем, что ему благословит духовник. «Благословение» в православной традиции – и собственно благословение, и приказ, и награда. Поэтому говорить о самостоятельном потребительском поведении монашествующего не имеет смысла.
     Близкая по своим проявлениям к аскетизму форма потребительского поведения – беспечность и небрежение. Формально они действительно очень похожи, но сущность и результат их не одинаковы. В том случае, когда человек приходит к вере из абсолютно нецерковной среды, из далекой от православных ценностей жизни, он нередко формирует девиантные, отклоняющиеся формы взаимодействия с миром и обществом. Стремясь как можно быстрее наверстать «упущенное», он начинает активно отвергать мир, заботу о близких, все, что связано с мирской жизнью, как «не-духовное», «грешное», даже «сатанинское». Свежеуверовавшие женщины начинают часами читать молитвенное правило, самовольно расширяют его, не посоветовавшись ни с духовником, ни со здравым смыслом, перестают заниматься домом, хозяйством и семьей, работой. Мужчины-неофиты забрасывают работу, конфликтуют и обличают всех, кто только попадет в поле зрения. Подчеркнуто-православные, они стремятся потреблять только проверенное и «благословленное», хотя бы это было бы и явной бессмыслицей. Фактически, под «смирение» и «послушание» они прячут глубокую безответственность и лень. Предлог «православности» насколько хорошо выглядит в социальном плане, что воспринимается ими как покрытие для нежелания нести ответственность за собственную жизнь.
     Для этой среды характерны всяческие страхи, связанные с миром – страх ИНН, штрих-кодов, нанесенных на вещи и продукты, компьютера, «вражеских влияний». Их благочестие легко переходит в изуверство и ханжество. Поэтому они наиболее нуждаются в духовном руководстве и опытном духовном окружении.
     Но парадокс в том, что это самое духовное руководство им принять тяжелее всего. Потому что с необходимостью поставит перед ними вопрос о том, что они сами делают со своей жизнью. Для кого их жизни? Для Бога? Для себя? Для окружающих, чтобы они сказали – «Надо же, какой православный!»
      Церковное православное предание, живое и действенное, всегда ограждало человека от излишнего ригоризма. Церковный мир, православная духовная традиция антиномична, часто включает в себя на первый взгляд, взаимоисключающие явления – отречение от мира ради Бога и преображение мира своим трудом Бога ради, например. Неофит тяготится этим положением, ему хочется, чтобы все было просто и ясно – «это – черное, это- белое». Полутонов он старается не замечать, они его пугают.
     Так же неофит ведет себя и в мире потребления. Ему сложно принять мир, как дар Божий, он хочет воевать с миром, заставить мир жить по своим представлениям, не думая о том, что его взглядам на мир и на себя присущи неизжитые иллюзии, грехи и ошибки. Поэтому нам всем, всем в определенном смысле, неофитам, новоначальным, надо стремиться к трезвению для понимания своей жизненной задачи, своего жизненного смысла, согласия его и Божьего замысла о нас.
     «Трезвение души есть оберегание себя от самообольщения, от повышенного мнения о себе, равно как и от уныло-безнадежной самооценки. Это есть прямой и простой взгляд на жизнь, на себя и на всех окружающих, взгляд, освещенный светом веры. Церковь просит в молитвах дарования верующим "трезвения души, оставления грехов, общения Духа Святого".
     Принимая жизнь, как дар Божий, человек живет в оптимистическом гармоничном мировоззрении, созидающем душевный мир и бодрый, светлый взгляд на жизнь.
     Смысл этих слов, очевидно, в том, что человек нашего времени тогда живет полной, содержательной жизнью, когда его внутренний голос (будет ли то поэтическое или философское вдохновение или просто общее миропонимание) соединяется с верностью традиции, с привитой ему религиозной верой», - писал Протопресвитер Михаил Помазанский (XI).
     В противоположность этой стратегии, среди современных верующих людей есть и еще одна – иллюзорное благочестие. Оно, по большей части, характерно для тех, кто считает себя номинально верующим, относит себя к Православию, но при этом отнюдь не стремится к воцерковлению, включению в собственную жизнь смыслов православной духовной традиции. Для такого человека сладко считать, что «Бог у него в душе», его совесть не особо тяготят «какие-то» грехи; его жизнь идет не шатко - не валко, обыкновенно. Если спросить его, «В чем выражается твоя вера? Как ты чувствуешь, что Бог есть, что Он – в твоей душе?», человеку, скорее всего, будет нечего ответить. Или, если это – женщина, она станет говорить о каких-то исключительных переживаниях, экзальтированно, прочувствованно. Но такой человек ничем не отличается в своей обыденной жизни от неверующего, часто даже неверующий по сравнению с ним – более нравственный, более совестливый.
     Иллюзорно-благочестивые люди довольно потребительски относятся к Церкви, приходят в нее только в «крайней необходимости» - крестить, венчаться, отпевать. Или помолиться, когда душевная боль невыносима – в болезни, в опасности или при очень сильном желании что-то получить, например, поступить на престижную работу.
     Они скептически относятся к необходимости согласовывать собственную жизнь с церковным уставом, особенно их пугают и настораживают посты. В этих случаях они склонны извинять себя – болезнью, необходимостью, немощью и многим другим, используют виртуозные предлоги для самооправдания. Неумение принудить себя, разбалованность и невнимание делают их беззащитными перед житейскими трудностями, или. В других случаях, приводят к чрезмерной агрессивности и обидам на мир и Бога.
     Классический пример такого православного христианина – женатый мужчина, изменяющий жене, но очень строго постящийся – буквально на хлебе и воде. Или женщина, сочетающая интерес к гороскопам, карме, экстрасенсорике и православию, с полной серьезностью утверждающая, что они нисколько друг другу не противоречат.
     Иллюзорно-благочестивый христианин не хочет принуждать себя видеть свои грехи, ошибки, заблуждения, он вообще не хочет быть обязанным – и даже Богу. Совмещая привычный образ жизни со сладкими мечтами о собственном благочестии, он не принимает Бога как реальный, настоящий факт своей жизни.
     Его потребительское поведение может быть описано так же, как и потребительское поведение любого неверующего человека – со всеми иррациональными привычками (шопингомания, подражание, импульсивные покупки, сверхвнушаемость и др.). Поведение иллюзорно-благочестивого человека в большей степени ориентировано на оценку со стороны, на решение по ситуации, то есть ценностно-смысловая ориентировка носит конформный или ситуативный характер.

     Как можем мы видеть из представленного материала, существует несколько стратегий потребительского поведения православного христианина. В их основе лежит по-разному понимаемое соотношение норм веры и норм жизни в православной духовной традиции. Главным остается то, что в правильной, адекватной реализации моделей и способов поведения и деятельности православного в миру приоритет отдается живому чувству Бога, осознанию Богоприсутствия в собственной жизни. При этом мир – место творчества, мир – предмет бережного хранения человеком драгоценного дара Божьего. Сами по себе и богатство, и бедность, стесненные обстоятельства, или жизненный комфорт есть только условия жизни человека, реализации его нравственных задач. Христианин – труженик в деле жизни по определению, он не может быть не тружеником – «Кто не хочет трудиться, тот и не ешь», - говорит апостол Павел (2 Фес. 3, 10). Распространено ложное убеждение, что протестантская этика способствует росту благосостояния человека, православная же, наоборот, защищает лень и содействует бездействию и безделью. Но это не так. Православному человеку, осознающему свои задачи в миру, глубоко чуждо стремление к халяве, лени, безответственности. Кальвинизм принял ту точку зрения, согласно которой спасение человека уже предопределено до рождения. Благосклонность Бога к человеку, его дальнейшую, посмертную судьбу протестантская этика выводила из земного, ощутимого преуспеяния человека – и если он разорился, или обеднел, или покалечился, то это было знаком того, что Бог отнял у человека благодать спасения. Таким образом, экономическая жизнь семьи, личности ставилась под жесткий религиозный контроль общины. Об этом писал М. Вебер. Но, тем не менее, такая этика хозяйствования не была поддержана большинством населения даже в Германии, где появилась.
     Современная зарубежная деловая этика, особенно в ее американизованном варианте – не религиозна, даже если и звучат слова о Боге и нравственных обязательствах перед менее преуспевшими. В центре ее лежит путь от «я» человека к «Я» - к самореализации, к личностному росту, как он понимается, к преуспеянию. Об этом говорят и названия книг, в последнее время столь обширно представленных в магазинах – «Как заработать миллион», «Как стать богатым и успешным», «Управляй своей жизнью» и др. Это – не путь духовного, нравственного возрастания личности, как он понимался в нашей стране и культурной традиции. В отечественной культуре чрезмерно концентрированного на деньгах человека считали, мягко говоря, несколько ограниченным. Раздутое, разбалованное «Я» всеми силами стремится к экспансии, оно не может ограничиться - все изысканнее удовольствия, все тоньше еда, моднее одежда, «круче» машина. Этот процесс безостановочного роста потребностей часто приводит к тому, что человек, живущий рядом с преуспевающим и довольным, обесценивается, его легко счесть неудачником, никому не нужным несчастливцем, который сам в своей беде виноват.
     Технологии социального и психологического влияния современного мира направлены ан то, чтобы управлять потребительским поведением, манипулировать кошельками и душами. С этой точки зрения, Православие с его нормой душевно-трезвого отношения к благам мира сего – устойчивое основание для сохранения в душе современного человека умения сохранить свободу от мира, от манипуляций и принуждения. Человек никогда не будет равен сам себе – ему плохо без тяги вверх, без поиска предельных смыслов жизни – и никогда он не удовлетворится выбором из 300 сортов колбасы или сравнением, в каком из пятьсот сорока магазинов с барахлом тряпочки ярче.