Духовные корни зависимости, Религиозный аспект в зависимости Опции

[свящ. Евномий]

Духовные корни зависимостей.

Глубоко убежден, что основная причина тяготения человека к веществам, изменяющим сознание, заключается в поврежденности и извращенности человеческой природы в результате грехопадения. Человек – образ Божий, и только на пути к своему Первообразу он находит радость и полноту бытия. «Господи, Ты нас создал для себя, и беспокойно сердце наше, пока не успокоится в Тебе!» (блаженный Августин). И если человек не находит пути к восстановлению связи с Богом – доводиться питаться тем, что есть под руками, в том числе и откровенными суррогатами (вспомните евангельскую притчу о блудном сыне).
С другой стороны, со времен грехопадения «весь мир во зле лежит» (1Ин., 5;19), и наши души слишком легко ранятся об это зло. А в свете общей смертности, очень многое в нашей жизни теряет свой смысл. Победа над этим злом, над адом, над смертью нам уже дарована – во Христе. «Мужайтесь, ибо Я победил мир» (Ин., 16;33). Только этот дар требует принятия – всей своей жизнью. Требуются осознание падшести человеческой природы и мира – и жажда спасения, которое может дать только Тот, Кто не детерминирован этим миром, и Тот, чьим образом и подобием является человек… Так рождается приход ко Христу. Мне не раз доводилось слышать признание выздоравливающих зависимых – «Я благодарен Богу, что я алкоголик». Пока не было болезни, жизнь шла своим чередом. Но когда она случилась, эти люди осознали свое бессилие перед алкоголем, невозможность жить без Высшей Силы. Они нашли Церковь, и в ней, как ее главу, Христа. И теперь жизнь обрела вертикаль, и тот глубочайший смысл, который не даст никакая психология или психотерапия.
Но гораздо легче попытаться отгородиться от окружающего мира, создать свой собственный, индивидуальный мирок, и не задумываться о смысле жизни. Мир дробится на множество замкнутых на самих себе индивидуальностей. Современная цивилизация только способствует тотальному одиночеству. Человек задыхается от собственного гипертрофированного эгоцентризма и отравляет окружающую его духовную среду. Ему плохо. В результате, как обезболивающее и дающее эйфорию и иллюзию свободы и счастья средство, появляются наркотические вещества, к которым, как один из самых доступных, относится и алкоголь. Иначе - человек один на один встречается с собственной пустотой и с этим падшим миром.
-----------------------------------------------------------------------------------------------------------

Малоизвестный в широких кругах, но очень талантливый писатель-публицист и аналитик И. Л. Солоневич (1891 – 1953; с его трудами было бы полезно познакомиться многим, особенно политикам и общественным деятелям), выразил значение религиозного измерения жизни в следующих словах:
«…С губельмановской точки зрения все ясно: "опиум для народа". Есть и другие точки зрения несколько более "обременительные для серого вещества мозга". Я не буду излагать их. И не буду опровергать знаменитого в истории человечества пионерского собрания, которое "слушало" - "о существовании Бога" и "постановило" - "Бога нет". Но даже и в аду, особенной сенсации это историческое решение не вызвало - мир продолжает жить своими законами, независимо от губельманов, пионеров и даже комсомольцев.
Но в числе этих законов есть и такой: ни нация, ни культура без религии невозможны. Одновременно с умиранием религии, умирает и нация. Так было в Греции, когда веселое скопище эллинских богов стало заменяться атавизмом софистов; так было в Риме, когда его государственный пантеон исчез в скептицизме Петрониев и синкретизме (смешение религий) Антонинов (III и IV век по Р. X.). Последний удар по "язычеству" был нанесен в 395 году (эдикт Грациана), а 476 год считается официальной датой конца Рима - фактически Рим был кончен значительно раньше. Франция начала падать - физически и политически с эпохи революции и ее атеизма. Германия накануне своего разгрома переживала те же попытки искоренить религию, какие переживал и СССР. С той только разницей, что у нас это делалось грубо насильственным путем, а в Германии даже особых насилий не потребовалось.
Я не собираюсь ставить вопроса в чисто клерикальном разрезе: Бог, де, карает неверующих. Но в религии концентрируются все национальные запасы инстинктов, эмоций и морали. Религия стоит у колыбели, у брачного алтаря и у гроба каждого человека. В ней формулируются все те представления о конечном добре, какие свойственны данному народу - готтентоту одни, нам - другие. Умирание религии есть прежде всего умирание национального инстинкта, смерть инстинкта жизни. Тогда вступает в свои права эпикурейское смакование последних радостей жизни, - которое с такой блестящей полнотой выражено у Анатоля Франса: ведь после нас все равно потоп. И тогда вступают в свои права пункты и договоры: неверие в Бога невозможно без недоверия к человеку...
Мы можем сказать: Господь Бог вложил инстинкт жизни в каждое живое существо. Мы можем сказать и иначе: инстинкт жизни формулирует Господа Бога, как свой величайший и заранее недостижимый идеал, как точку концентрации всего лучшего, что в человеке есть.
Это "лучшее", конечно, не одинаково для всех. Но когда точка, в которой концентрируются все лучшие идеалы нации, начинает распадаться в атеизме, - начинает распадаться и сама нация. Безусловное, безграничное и недостижимое Добро, которое на всех языках человечества называется Богом - заменяется всякими другими благами.
С заменой веры в абсолютное Добро верою в относительную колбасу - все остальное начинает принимать тоже относительный характер, - в том числе и человек. С потерею веры в Бога, теряется вера и в человека. Христианский принцип "возлюби ближнего своего, как самого себя", ибо ближний твой есть тоже частица абсолютного Добра - заменяется другим принципом: человек есть средство для производства колбасы. Теряется ощущение абсолютной нравственности.
Нравственность, раньше отодвинутая в вечно достигаемый и вечно недостижимый идеал - перестает существовать. Следовательно, перестает существовать и вера не только в человека вообще, но и в "ближнего", и даже в самого ближнего. И тогда начинается взаимоистребление.
Результаты его мы можем видеть на совершенно практических примерах: атеисты французской революции истребили самих себя, включительно до Робеспьера. Атеисты русской революции истребили самих себя... Верующий человек, идя на преступление, знает, что это преступление - в особенности православный человек. Здесь есть какой-то тормоз. Пусть - в несовершенстве жизни нашей тормоз этот действует слабо, - но он все-таки есть. Преступления и французской и русской революций шли без всяких тормозов. Робеспьер посылая на эшафот своих ближайших друзей, едва ли терзался какими бы то ни было угрызениями совести. Трудно представить себе, чтобы совесть говорила и в Сталине…
С материалистической точки зрения человек, по существу такой же физико-химический процесс, как горение спички. Погасить жизнь или погасить спичку - не все ли равно? Простое физико-химическое воздействие на простой физико-химический акт.
Это будет совершенно логическим выводом из логически законченного атеизма - но при этом выводе никакая человеческая жизнь невозможна вообще.
Практика всей истории человечества доказывает воочию: там, где побеждает атеизм - умирает нация. От знаменитого пионерского собрания, протокольно постановившего "Бога нет" - существование или несуществование Бога ни в какой степени не меняется - но меняется жизнь пионеров: они становятся беспризорниками. Философия дидеротов ничего не изменила в основах мироздания - каковы бы они ни были - но начала сводить к небытию французский народ.
Латинская поговорка утверждает: "кого Бог захочет погубить, отнимет разум". В применении к большевикам эту поговорку можно было бы видоизменить: "кого Бог захочет истребить - отнимет совесть". Они, как и революционеры 1789 года, провозгласили мораль без Бога - и истребили самих себя. Я не очень высокого мнения о наших комсомольцах, но думаю, что кремлевский пример безбожной организации жизни не соблазнит даже их.
Однако, в комсомольской среде антирелигиозная пропаганда укоренилась, по-видимому, довольно основательно. Комсомол, молодежь, есть, отчасти наше будущее, наша "смена". Какую же смену исторической декорации принесет с собою эта смена поколений?
Эта тема заставляет меня сделать небольшое отступление в "молодежную сторону". Мы живем в явно демагогическую эпоху. Всякая демагогия есть обращение к наименее умным слоям народа с наиболее беспардонными обещаниями. Обращение к "молодежи" было совершенно неизбежным - и притом обращение к ее наиболее глупому слою "ей, де, молодежи, предстоит переделать мир".
Во времена органические и, следовательно, бездемагогические, - нация, общество, государство, - отцы говорили юнцам так: "ты, орясина, учись, через лет тридцать, Бог даст, генералом станешь и тогда уж и покомандуешь - а пока - цыц!"
В эпохи революционные, то есть, в частности, демагогические, тем же юнцам твердят о том, что именно они являются солью земли и цветом человечества и что поколение более взрослое и более умное есть "отсталый элемент". Именно эта демагогия и вербует пушечное мясо революции …
…Православие - не только догматически, но и практически - выступает в мире, как религия наибольшей человечности и наибольшей любви. Как религия наибольшей надежды и наибольшего оптимизма. Православие оптимистично насквозь, и учение о Богочеловеке есть основной догматический опорный пункт этого оптимизма: Бог есть абсолютная Любовь и абсолютное Добро, и между Богом и человеком есть нерушимая непосредственная личная связь - ибо Бог, как и человек, есть ЛИЧНОСТЬ, а не слепая сила природы.
Человек, следовательно, в этом мире не одинок. И не бесцелен. Если вы когда-нибудь интересовались астрономией - и не с практической целью зазубрить эксцентритет планетных орбит или число тысяч световых лет до одного из таинственных провалов в Галактике, - то вам, вероятно, знакомо непосредственное ощущение бессмыслицы и жути. Где-то на задворках бесконечности болтается микроскопический сгусток межзвездной пыли - наш Млечный Путь. Где-то в этом сгустке бесследно затеряна солнечная система. На одной из ее пылинок появилась поверхностная ржавчина - земная кора, и на поверхности этой ржавчины - подвизаются, видите ли, великие люди и формулируются, видите ли, великие идеи. Бескрайнее одиночество, бессмыслица и жуть. И если материя - все, а дух - ничто, то все в мире не имеет никакого смысла. В том числе и вы, и я. И книга, которую я пишу… Тогда все это совершенно и абсолютно бессмысленно: нелепая гниль на микроскопически тонкой плесени земной коры.
Христос сказал: не хлебом единым жив будет человек. И если вы живете интересами не только вашей хлебной карточки, то вопроса о смысле и цели жизни вы не можете не поставить перед собой. Для огромного большинства человечества этот вопрос и ставится и разрешается инстинктивно, почти бессознательно, - как инстинктивно и бессознательно ставится и решается вопрос о поле, о любви и о семье. Или, иначе, как ставится и решается вопрос о жертве в пользу защиты родины. Вы никогда и ничего не сможете сказать о Боге человеку, рожденному духовным евнухом. Это точно так же недоказуемо, как недоказуема женская красота для, скажем, Шопенгауэра: что-то в человеке не работает.
Мне никогда не приходилось беседовать со Сталиным, - но если бы пришлось, я не вижу решительно никакой возможности доказать ему реальность существования, скажем, чувства дружбы и товарищества: у него их нет. Для него Бухарин, пока он был жив, и Ленин, если бы он остался жив, - какие-то гнилостные процессы на плесени земной коры и раздавить их своим сталинским сапогом ничего решительно не стоит, - не надо даже никакого морального усилия над самим собой. Совершенно ясно и просто - зарезать своего ближайшего друга с тем, чтобы на вырученные из его кармана деньги наслаждаться мороженым или вином, бифштексами или властью: никакой нравственности нет. В мире микроскопической плесени позволено все. И тогда люди истребляют друг друга. "Бытие Бога" доказывается, так сказать, "от противного". Не хотите? - Ну, что ж, попробуйте без Бога...» …
В результате грехопадения человек изменился, а в нем изменился мир. Вселенная развертывается в раздробленных времени и пространстве, по законам, одним из которых является энтропия, распад. Дух человека оторвался от Бога и оказался подчиненным телу, которое подчинено физическому миру, как его составная часть. Мир для человека стал самоцелью, но поскольку ни мир, ни человек не имеют в себе автономного источника жизни, то, оторванные от Бога, они подвержены разрушению. Человек захотел независимости от Творца – и стал целиком зависеть от падшего мира. Так появилась первая ненормальная зависимость. И эта болезнь – продолжает развиваться в потомках…
Грех – не просто преступление закона. Это болезнь, радиация, разъедающая его сущность, вносящая разлад – между умом, волей и чувствами, между человеком и обществом, между человеком и природой и т. д. А еще это - измена Богу. Как говорил в одной из бесед о. Александр Шмеман, неважно, почему в семье произошла измена, сам факт измены – трагедия. Если у Вас были случаи в жизни, когда Вы, может, и сами того не желая, сделали очень больно близкому человеку, а исправить уже сделанное невозможно, вспомните свои чувства. Тогда самим настолько больно, что тяжело посмотреть ему в глаза, и хочется как-то закрыться, стереть этот поступок из памяти, как-то вычеркнуть его. И нелегко сказать «прости» - потому что понимаем – это будет «дешевкой». Нужно пройти через боль стыда, раскаяния, изменения своей жизни – и только тогда «прости» зазвучит. И не у каждого, и не всегда хватает сил, чтобы честно эту боль «прожить» . Легче уйти и «забыться», чем перерасти свой эгоцентризм и собственные страсти. Не отсюда ли нередкие у зависимых суициды – как попытка уйти от самого себя, от собственного сознания? Или – вот отрывок из «Маленького принца»:
«- Что это ты делаешь? - спросил маленький принц.
- Пью, - мрачно ответил пьяница.
- Зачем?
- Чтобы забыть.
- О чем забыть? - спросил маленький принц, ему стало жаль пьяницу.
- Хочу забыть, что мне совестно, - признался пьяница и повесил
голову.
- Отчего же тебе совестно? - спросил маленький принц, ему очень
хотелось помочь бедняге.
- Совестно пить! - объяснил пьяница»
Знакомо?
Первым людям тоже стало больно после своего преступления – и они пытались спрятаться от Бога. Жить в присутствии Того, который есть Любовь, - но уже преданная - оказалось невыносимым. И человек лишился рая. Чтобы вдали от Него, в горниле испытаний, страданий, скорбей, лишений и внутреннего покаяния – возвратить способность стать перед Любовью снова лицом...
Поскольку же падший мир и природа человека стали искаженными, человек живет в ненормальном, измененном состоянии. В том числе с измененным сознанием и восприятием. То есть, измененное сознание стало естественным для падшей природы человека – всего человечества. Измененное сознание под влиянием алкоголя и других психоактивных веществ – всего лишь яркое проявление, и, может быть, дальнейшее углубление той измененности, что постигла всех нас. Поэтому в спасении нуждаются все. Однако мы настолько привыкли к своему падшему состоянию, что стали считать его за норму. Человек на уровне сознания перестал ощущать свою падшесть.
На теперешнем уровне современной европейской цивилизации, homo sapiens может выбирать между кока- и бела-колой, «Клинским» и «Балтикой» , «тойотой» и «мерседесом», кандидатами на пост президента и мэра города – и больше ничего. Фактически, мы наблюдаем ту ее модель, которая описана в фантастических мирах Хаксли, Брэдбери, Оруэлла. Самая тоталитарная идеология – это идеология «Кока-колы», «МакДональдса», чипсов, гаджетов, «Комсомолки» и «Стервы», жевательных резинок, секса и разного рода примитивных наборов звуков и слов, которые почему-то носят название «музыки» и «песен», ломающихся в наше сознание из окон проезжающих и стоящих на стоянке автомобилей и в пассажирском салоне маршрутного такси. Окруженный этим с колыбели, человек даже не знает, что мир может быть другим. Он в два-три годика уже подсаживается родителями к телевизору, в пять-шесть – получает модель поведения из мультфильмов типа «Маша и медведь». Затем – получает почти неконтролируемый доступ к компьютеру («стрелялки», Интернет), к восьми у него свой мобильный телефон – опять-таки, со «стрелялками» и прочим. А главные произведения киноискусства – «Шрэк», «Бэтмен», «Черепашки-ниндзя»? «Покемоны». Произведений, где нет погонь и крови, но есть хоть какой-то смысл – он просто не воспринимает. К 14-ти – он уже полностью детерменирован на определенный образ жизни и иерархию ценностей, где места понятиям долга, чести, целомудрия, совести нет. Кстати, из практики общения скажу – многие 14-18-летние юноши и девушки даже не знакомы со словом «целомудрие». Оно в их лексиконе отсутствует напрочь. А когда говоришь о свободе – ассоциации со свободой политической. «правами» и т. д. О внутренней – самые смутные понятия. И хорошо, если они вообще есть. Не думаю, что это случайность. Еще никто не отменил закона, выраженного Оруэллом: кто контролирует язык, тот контролирует сознание... Лет в 16 (плюс-минус два года), появляется опыт употребления пива и слабоалкогольных напитков, сигарет. А еще – он окружен бессодержательной информацией и новостями, в которых нет новостей, и 98% которых устаревают к утру следующего дня. Грохот цивилизации, его постоянный шум, заставляющий быть человека экстравертом, т. е. обращенным вовне, не дает услышать тихий зов Неба и даже увидеть собственную пустоту. А если вдруг увидит: естественная его реакция – скорее уйти от нее в дальнейшее потребление того, что есть под руками. Для христианства он уже непроницаем. Диакон Андрей Кураев отмечает в одной из своих книг:
«...Одна из основных интуиций Библии – восприятие истории как священного пространства, где встречаются и ведут диалог Бог и человек. Если же история не может исполнить этого своего назначения – она кончается... история нужна, пока у человека есть свобода. Когда свобода последнего выбора отнимается – створки истории захлопываются. Движение невозможно.
Равнинная река сама на излучине может намыть плотину: сначала в этой излучине затонет несколько бревен, к ним будет прибивать ил и песок... Появится отмель, затем - коса. А затем возможно и появление плотины. И нужно будет промывать другое русло.
Так и река истории. Поколение за поколением оставляет все больше грязи в ее русле. И небо становится все дальше. Все труднее расслышать ответ на вопрос: «Господи, что мне делать, чтобы наследовать Жизнь вечную?» (Мк. 10, 17). И еще сложнее услышанный ответ исполнить...
«...так возлюбил Бог мир, что отдал Сына своего Единородного...» (Ин. 3, 16). Значит, - мир реален в глазах Бога. И в то же время мир настолько далек от Бога, что для заполнения пропасти между Богом и миром нужна Жертва. Но мир дорог для Бога до такой степени, что он Сам жертвует Собой ради спасения мира от распада. Языческие религии рассказывают о том, какие жертвы человек должен приносить богам. Евангелие рассказывает о том, какую Жертву Бог принес людям...
Сам мир не может перескочить границу времени и Вечности. Но Бог выходит ему навстречу. Бог стал человеком, чтобы человек стал богом...
Если у истории есть смысл, значит, история должна иметь свой предел: иначе у нее не будет того «вне», той Цели, которая оправдывала бы собой весь ток истории.
Если история ничему не служит, - значит, нет такой Ценности, которая ее делала бы ценной.
Попытка создать теорию исторического прогресса без христианства – это попытка перенести в Европу языческую идею бессмысленно вращающегося «колеса сансары», но только при этом еще и без идеи множественности жизни: одна, единственная жизнь есть у каждого из нас и она должна просто лечь «навозом» в счастье будущих поколений...
Смыслом Истории и жизни может быть только такой смысл, который был бы достижим и дарован каждому из поколений, каждому из людей. Это смысл должен быть и вне истории, и в то же время должен быть постижим и достижим из любой ее точки...
Только если мы скажем, что целью человеческой жизни и – соответственно – истории является о-вечнение жизни каждого из людей, - только тогда наш взгляд на историю будет подлинно человечным.
Смысл жизни не в том, чтобы когда-нибудь мои потомки смогли с максимальным комфортом прожить отведенные им 70 или 90 лет, а в том, чтобы жизнь каждого могла быть воспринята в благую вечность. Смысл жизни в том, чтобы жить. Вопрос – в качестве жизни...
Для человеческого счастья нужно прикосновение к той Истине, что составляет над-животную, над-природную суть человека...
Итак, у истории есть замысел, есть Смысл. Но если мир делает себя закрытым для Замысла, - то история кончается. Прекращается движение к смыслу, за свои пределы... Мир прекращает перерастать самого себя. Если мир не стремится за свои пределы – он гниет и исчезает. Так акула, остановившись, тонет...»
На глубине тоска по небесному Отечеству, по своему Первообразу, никуда не исчезнет полностью. Ее можно только заглушать – ежедневной «текучкой», психоактивными веществами, сериалами и политикой… В этом измерении жизни, употребление психоактивных веществ, изменяющих сознание, делающих – на время – человека «богом», помогающих «отключиться» и «оторваться», остается нормой… Так человек вырастает наркоманом, алкоголиком, игроманом…Или просто потребителем.

Подлинное и полное выздоровление личности начнется тогда, когда человек перестанет довольствоваться «суррогатом духовности» (так один мой знакомый выздоравливающий назвал состояние в употреблении) – и повернется к Дающему «жизнь с избытком» (Ин. 10, 10).
Этот поворот сделать нелегко. Нужно пробиться через собственный панцирь стереотипов, страстей, отрицания – всего того, чем нас «окутывают» Интернет и телевизор, «общественное мнение» и система образования – в конце концов, через собственную лень и страх перед необходимостью заново учиться жить. Как важны здесь понимание и поддержка семьи – тех, кто любит, кто рядом!
Зависимому вообще сложно сделать первому шаги к Евангелию. Помимо безрелигиозного воспитания и сформированного «потребительства», за время употребления, у него, как правило, нарушены психические и психологические процессы – в т. ч. и способность к развитию духовной сферы, искажено мышление и восприятие мира. Потому важно, если именно члены семьи возьмут ответственность – каждый за себя – за собственный духовный рост, за воцерковление, за жизнь по Евангелию. Тогда в семье постепенно – не сразу – будет формироваться та атмосфера, которая будет способствовать пробуждению и исцелению зависимого. Алкоголизм, как и любая другая зависимость, - семейная болезнь. И по пути выздоровления должна идти вся семья. А главное: Бог – это Тот, Кто ценен Сам по Себе, а не как средство для трезвости. И есть смысл искать Его каждому из нас не только ради ближнего – но и ради самих себя.


Сообщение отредактировал свящ. Евномий - 26.9.2014, 10:10