IPB

Здравствуйте, гость ( Вход | Регистрация )

> Жертвенность христианская и в созависимости, Жертвенность, ведущая к насилию
свящ. Евномий
сообщение 11.2.2014, 22:53
Сообщение #1


Группа: Священники
Сообщений: 647


Вставить ник | Цитата



Жертвенность, ведущая к насилию.


На проводимых мною консультациях членов семьи, наркозависимого, на исповедях - тема физического и психологического насилия1 звучит постоянно. Причем не только по отношению к моим консультируемым или исповедуемым. «Часто срываюсь на ребенке; злюсь на мужа; виню себя (фактически же – аутоагрессия, приводящая к разрушению психики и физического здоровья); обвиняю часто…». Муж пьет – супруга вовлекается в его болезнь, пытаясь контролировать неконтролируемое – и срывается на детях, которых вина часто только в том, что попались на глаза маме, потерявшей эмоциональный контроль над собой. Пьет отец или брат – она срывается на своем муже, винит его маму – и «обрушивается» на детей. Девушка вырастает в семье отца-алкоголика2 , мама на ней «срывалась» - а теперь, сама уже став мамой, она так же относится к собственным детям, дублируя усвоенную от родительской семьи модель поведения.Потом она идет на исповедь, от всей души кается в своем поведении – чтобы снова и снова все повторять. Не потому, что она плохая – а потому, что у нее такая сформированная психология – «жертвы», и ей вообще-то, следует порекомендовать долгосрочную духовно-психологическую реабилитацию.
И здесь начинается самое трудное – мотивирование этих «жертв» на выздоровление. И, по моим наблюдениям, наиболее всего трудно помочь – воцерковленным женщинам. Потому что они убеждены:
- им помогут «только молитвы, святыни, иконы, акафисты», а если не помогают – нужно интенсивней к ним прибегать;
- выполняя роль «спасательницы-жертвы-мученицы» - тем самым исполняют христианские заповеди.

И потому они не обращаются к психологам, они не позвонят на телефон «горячей линии» по проблеме насилия, они не обратятся за помощью в милицию или другие социальные службы. И, тем более, не подадут на развод. Потому всякие конференции, семинары по противодействию и профилактике насилия, работа специалистов – часто попросту не доходят до адресата. Особенно православного адресата. Вот что-то с алкоголиком-наркоманом сделать – да, тут они «готовы на все». Правда, это «все» включает что угодно, любые виды давления и манипуляций, чтобы «заставить бросить пить» – кроме изменения собственного поведения.
Первый шаг к выздоровлению – это отстранение от болезни зависимого. Однако, именно принцип отстранения наиболее тяжело воспринимается созависимыми. «Если я устану - небо упадет» - так можно выразить их внутреннее ощущение. К тому же, порой и неопытные в данной области священники тоже говорят о необходимости «нести крест» жизни с алкоголиком, о терпении, о жертвенности ради этого несчастного ближнего. О необходимости нести за него усиленные подвиги молитв, поклонов, паломничеств. Не к этому ли призывает Евангелие?
На фоне такого убеждения, предложение отстраниться звучит, скорее, как веяние либеральной психологии, пропитанной «индивидуалистическим эгоизмом». Однако замечу: отстраниться – не значить устраниться. Не бросить на произвол судьбы, а создать разумную дистанцию, которая будет полезна для всех членов семьи. Которая позволит отделять человека от его болезни и, не позволяя последней разрушать нас, сохранить к самому человеку любовь и уважение. Иначе, как показала практика, со временем любовь и уважение исчезают и погибают, порой – навсегда. Не сразу – после многих лет «жертвенной» жизни.
А плоды такой жертвенности:
• Психосоматические заболевания (стенокардия, мигрень, гипертензия; неврозы и бессонница – само собой разумеющееся)
• Повышенная раздражительность;
• Небрежение о нуждах других членов семьи; редкое выражение любви к ним;
• Агрессия на других членов семьи, особенно на остальных детей, проявляющаяся во многих мелочах, отчего они ощущают постоянный прессинг со стороны матери;
• Частые обвинения других членов семьи, что они ничего не делают, чтобы помочь (фактически, «обезболить») зависимому;
• Развитие чувства исключительности («если не я, то кто»);
• Тотальное чувство недоверия;
• Внутреннее одиночество и пустота; чувство, что «меня никто не понимает и не слышит, не ценит моей жертвенности ради них всех»;
• Развитие чрезмерной опеки над детьми, подавляющей становление их как личностей, и приводящей, вкупе с вышеперечисленным, к тому, что они сами вырастают малоспособными к построению здоровой семьи;
• Частые депрессии, отчаяние.
Список можно продолжать.
Парадоксально для кого-то будет звучать, но «насильник» - алкоголик или наркоман – сам является обычно «жертвой» в руках родных-«жертв», которые изобретают разные способы, как подчинить его своим требованиям «бросить употреблять». Вот отслеженные мною проявления воздействия на зависимого со стороны близких:
1. Взывали к рассудку;
2. Ругались, кричали, "закатывали" истерики, об пол разбивали его бутылки со спиртным;
3. Многократно пытались донести до его сознания, что семье больно (как будто он этого не знает);
4. Угрожали разводом, самоубийством; выгоном из дома, лишали ("в качестве наказания") супружеской близости;
5. Били, дрались, обливали, пьяного, водой;
6. Выискивали и выливали спрятанное спиртное, выбрасывали наркотики;
7. Под разными предлогами и без предлогов приходили (врывалсь) в комнату проверить - на месте ли, не пьет ли, живой ли, чтобы в случае чего - "соответственно среагировать";
8. Усердно молились – не столько о спасении души, сколько – чтобы бросил употреблять;
9. Покупали литрами "минералку" - ставили «на дому» капельницы;
10. Покупали и приносили спиртное, позволяли готовить и употреблять дома наркотические дозы ("лучше пусть под моим присмотром»);
11. "Вытаскивали" и приводили домой из бара и "точек" ;
12. Устраивали анонимно в наркодиспансер;
13. Запирали в квартире;
14. Вызывали участкового или наряд милиции;
15. Завозили в монастыри, на отчитку, на молебны, «пусть батюшка с тобой поговорит»;
16. Устаивали на работу, в ВУЗ;
17. Привозили на «кодировку»;
18. Вынуждали поступить в реабцентр;
19. Выгоняли из дому (чтобы потом пожалеть и принять обратно);
20. Подливали в пищу (незаметно) взятую в храме святую воду, «заряжали» воду у «целительницы», добавляли тетурам;
21. Пытались «занять» капремонтом дома, и другими проектами;
22. Меняли место (хотя бы на время) жительства;
23. Пытались отгородить его от «компаний» (вплоть до контроля телефонных звонков);
24. Посылали «фото» экстрасенсу
25. Дарили на день рождения автомобиль, уповая на то, что «за рулем пить – не будет»;
26. «Вставали грудью» или ложились перед дверью, надеясь, что через живого человека он не переступит, чтобы пойти за спиртным;
27. Пили вместе с ним, уговаривали выпить тех, кто присутствовал рядом – чтобы ему досталось меньше;
28. Забирали, у пьяного (употребившего наркотики) из карманов деньги, карточку («ты, пьяным, сам потерял!»).

В среднем, в отдельно взятой семье, регулярно, по кругу, выполняется, по отношению к зависимому, от 10-ти до 15-ти пунктов. Время от времени, список пунктов обновляется. Результат во всех известных мне случаях – всегда один: нулевой. И болезнь продолжает прогрессировать. Не знаю, как кому, но мне этот список говорит явно не об уважении и любви, а о чистейшей воды манипуляциях и контроле. Человека попросту пытаются «поломать», заставить соответствовать своим ожиданиям, ставя психологические доморощенные эксперименты. Так, манипулятивность самого наркозависимого сочетается с ответными манипуляциями и насилием его окружения. И все «во имя любви к ближнему своему». То, что у человека есть свобода, которую даже Бог не нарушает – в расчет не берется. А потом, когда устают, истощив все силы – его же в этом винят и разводятся…
Больше всего мне в этой карусели больно за детей. Ибо они теряют не только отца – алкоголика или игромана. Не умея работать со своими негативными чувствами, супруга зависимого, по принципу громоотвода, «выплескивает» их на детей, превращая и их в своих жертв.
Вот живые примеры, рассказанные уже находящейся в программе выздоровления от созависимости супругой алкоголика, и которые типичны в таких семьях:
«*Открываю детский шкаф, вижу там неимоверный хаос, скомканную одежду, грязную вместе с чистой... Вдруг меня охватывает ярость, я резким движением вышвыриваю всё из шкафа и начинаю - то со злобными, то с саркастическими комментариями - всё убирать-сортировать-складывать. Рассказываю ребенку про соседку по общаге-неряху, сравниваю её с той.
*Опаздываем в школу-садик-на работу. Дочка не слушается, пищит, когда причёсываю её, ленится одеваться. Я трачу на уговоры много сил, в итоге раздражаюсь, начинаю одевать её сама и с гневными нотациями резким движением нахлобучиваю не неё шапку. Дочь садится на корточки, обхватывает головку руками и плачет от страха. Я себя ненавижу.
*Сравнивала её с другими детьми, указывала на проступки при подружках. Причем сама хорошо помню, как такое делала моя мама, и когда-то клялась, что так поступать не буду.
*Преувеличивала последствия обычных детских проступков, на каждый придумывала искромётную мораль и говорила, говорила, говорила, пока дочка не "отключалась" - она стояла как столбик и смотрела бесчувственными глазами
* Ребёнок капризничает за едой, которую я очень старалась приготовить, отказывается есть. Ковыряет вилкой и нудит. Я психую, хватаю тарелку и выбрасываю еду в мусорное ведро. Ребёнок кричит "нет! не надо!", потом плачет, чувствует себя виноватым.
*Громко выкрикивала имя ребенка, когда он допускал оплошность, которой сам же пугался, могла ещё и нотацию прочитать не отходя от кассы, хорошенько закрепив страх и чувство вины.
*(от моих родителей): я могла прийти из школы и обнаружить на полу содержимое ящиков моего письменного стола - так мама стимулировала меня к поддержанию там порядка».
Или – от другой выздоравливающей:
«Когда я ждала мужа с работы, а он задерживался (потому что выпивал после работы), у меня не было никакого желания заниматься детьми, они меня раздражали (как и все вокруг). На любую их оплошность могла отреагировать очень резко и грубо, они этого не заслуживали. Для их отца у меня был готов и чистый уютный дом, вкусный ужин, и мое внимание, которого он вообщем-то своим поведением не заслуживал, а моим детям (которые несомненно заслуживают всего самого хорошего) доставалось только раздражение и злость....»


Практически каждый день ребенок-подросток (чаще «достается» девочкам) слышит со стороны эмоционально уставшей матери упреки в свой адрес, до нее постоянно доносится, что она - «ничто». Не всегда напрямую, обычно – через постоянную критику ее действий; почти все, что она делает, даже ее успехи – получают заниженную оценку, ее внутренний мир игнорируется мамой. Итог развития этих детей:
• Хроническое чувство вины;
• неспособность получать и давать любовь;
• убежденность, что она недостойна дружбы и уважения;
• подсознательный страх перед близкими отношениями (что впоследствии может привести к выходу замуж за будущего алкоголика, игромана, изменника и других подобных лиц, с которыми, вместо эмоциональной близости, будут повторяться созависимые отношения, и которых легко будет винить в своих несчастьях);
• в браке – подсознательный страх рожать «в этот больной мир» ребенка, и отсюда – бесплодие, выкидыши, родовые травмы;
• трансляция всего накопленного в детстве-отрочестве-юности негатива уже на своего мужа (даже если он не пьет и вообще оказался прекрасным человеком) и на собственных родившихся детей…

Думается, всем понятен ответ на вопрос: могут ли быть такие плоды от евангельской жертвенности.
Именно этот разбор «плодов» и привел меня, после, далеко не кабинетных, размышлений и осмысления опыта многочисленных встреч с семьями зависимых, к вопросу духовной подмены.

Фактически, когда семья заболевает зависимостью или другими дисфункциями – происходит стирание границ личности у всех членов семьи. «Жертва» вовлекается, часто – почти без остатка – в болезнь близкого. И, как он зависим от своей страсти (алкоголизм, супружеские измены), – так она живет его болезнью, пытаясь ограждать его и семью от последствий зависимости (роль «МЧС») контролировать употребление алкоголя («КПП»). И потом сама же страдая от обратной, со стороны зависимого, реакции («мученица»), когда тот «срывает» на ней чувство собственной несостоятельности. Нередко она сама провоцирует насилие по отношению к себе – как упреками, нотациями, так и потаканием насилию несопротивлением, не понимая, что когда человек потерял контроль над собой, то беззащитность и беспомощность перед ним только усиливают его склонность к насилию, и потому только твердо выставленные границы могут «отрезвить» его.
Другой вред от несопротивления насилию – у «жертвы» увеличивается толерантность, т. е. порог переносимости эмоциональной боли, подобно тому, как на первой стадии алкоголизма у человека повышается переносимость алкоголя. Вначале, скажем, жена терпит словесные оскорбления: «но он же не бьет меня; я сама виновата, что спровоцировала его». Поскольку отпора не получено, а разрушение личности у зависимого продолжается – он начинает все чаще применять нецензурную брань в адрес супруги и детей. Она уже готова и это перенести. Далее – начнет взмахивать на нее рукой, хватать нож или другие предметы, чтобы ударить, и только в последний момент останавливается. Теперь она и к этому готова. Наконец, появляется новый этап – он ее ударил. Если бы это случилось еще в добрачных отношениях или вскоре после свадьбы – она бы сразу с ним рассталась. Но сейчас – дети, совместные имущество и быт, эмоциональная переносимость боли возросла – и она с покорностью принимает насилие. На это принятие могут провоцировать и ее близкие, например, мама («такова наша доля», «а другого ты не найдешь», «это всегда так было»), которая сама жила в подобной атмосфере и привыкла страдать. Или неопытный священник («это твой крест», «ты молись за него, покрывай обиды терпением и любовью»). Тогда, по-прежнему не встречая отпора, алкоголезависимый муж переходит к серьезным побоям, порой причиняя травмы, требующие лечения. Если бы им обоим кто-то сказал на заре их отношений, что такое возможно в их семье – они бы возмутились: «Чтобы у нас да такое было?! Мы же так любим друг друга! Это невозможно!..». Но теперь физическое насилие стало реальностью... На последней стадии развития толерантности к боли, он может ее и детей выгонять на улицу, загонять под кровать, истязать – супруга эмоционально уже «заморожена», у нее полностью подавлена воля и она попросту неспособна что-либо менять. А если и обращается к священнику, то отвергает предложение развестись или подать заявление в милицию: «А как квартиру делить?» «А вдруг еще что хуже будет?»; «Он же тогда может нас убить, он и так уже два раза дом бензином обливал, угрожая поджечь»; «Он покончить собой угрожает, если подам на развод». Она не понимает, что страшное уже случилось: они разрушили себя как личности. Ей сложно принять, что убийство или суицид и так могут произойти: ведь алкоголизм – болезнь безумия…

Семейная болезнь алкоголизма проявляется и в других сферах жизни – в общении с друзьями и подругами, в рабочем коллективе.
Во-первых: члены данной семьи стараются уменьшить общение с «внешним кругом», чтобы как можно меньше людей знало о том, что происходит в доме.
В результате – даже ближайшие коллеги на работе часто не подозревают о семейной ситуации. В моей практике консультаций были случаи, когда семья страдала от насилия, но при этом сам алкоголик имел очень хороший «имидж» ответственного сотрудника, коммуникабельного, жизнерадостного человека. И многие «внешние» считали его хорошим мужем и отцом. «Фасад благополучия» построен надежно. И только «внезапная» трагедия (убийство, суицид супруги или нанесение ею пьяному мужу ножевых ранений, избиение пьяной матерью до смерти малыша за то, что «не давал спать») может приоткрыть «завесу» над семейной тайной. А на TUT.BY и газетах потом будут размышлять – как такое могло произойти.
Во-вторых: привыкнув, что им нужно отвечать не только за свои обязанности, но и за алкоголика, и что им нужно все контролировать, все предусматривать, чтобы максимально нейтрализовать последствия выпивок, члены семьи становятся сверхответственными и на работе. Они могут брать на себя не свою часть задач. Они боятся отказать, оказаться “плохими” сотрудниками. Но внутри “кипят” скрываемые страсти: обиды, раздражение, злость за то, что “я всем все должен (должна)”. Потом эти задавленные негативные эмоции будут выливаться на членов семьи, переходить в психосоматические заболевания.
Многие из членов семей алкоголиков боятся конфликтов, отстоять свои права и оказываются социально беззащитными, “притягивающими” к себе проблемы (например, с устройством на работу, которая будет им по душе и достойно оплачиваться). Ими легко манипулировать и управлять, чем часто и пользуются работодатели, коллеги по работе, соседи… Другая крайность – когда в ответ на безответственность алкоголика и неблагоприятные ситуации члены семьи становятся «сильными», «неприступными» и «управляющими». Они могут стать преуспевающими бизнесменами и бизнес-леди, окруженными почитанием, завистью и вниманием, они будут участвовать в элитных «корпоративах» и приглашаться в известные салоны… Но за этими внешними характеристиками часто прячется испуганный ребенок, который боится близких эмоциональных отношений, поскольку они могут причинить боль. Такое явление получило название контрзависимости. Дети таких родителей могут получить, например, два высших образования и «красный» диплом, движимые неосознанной необходимостью доказать самим себе и папе с мамой, что они к чему-то способны, что они достойны внимания и одобрения. Только сами они в это не верят – иначе им не пришлось бы ничего доказывать.

Внутреннее состояние «жертв» может остаться прежним и даже ухудшаться и в случае, когда алкоголик начинает выздоравливать – что является пределом мечтаний большинства жен и матерей алкоголиков. Несмотря на его трезвость, они попросту уже неспособны к доверительным отношениям. Их руки годами судорожно держались за управление всеми семейными процессами, и они не могут теперь разжаться, отдав выздоравливающему алкоголику принадлежащую ему часть ответственности. Зато теперь так хочется «предъявить все счета» и ожидать полного возмещения нанесенного ущерба!.. Близкие по-прежнему не видят в нем взрослой личности, у которой есть своя жизнь, свои границы, они хотят, чтобы он целиком принадлежал им… Когда же, вопреки чаяниям, не видят его стремления вести себя так, как им рисовалось в мечтах о его трезвости, разочарование и обиды вновь овладевают ими, и, сами того не желая, они провоцируют конфликты, которые вполне могут стать «спусковым механизмом» для его запоя или – для развода. Не единичны случаи, когда развод происходит с супругом, обретшим трезвость.
Состояние родных отражается и на духовном опыте. Среди них много верующих. Но при их искренней вере я редко вижу умение доверять Богу. Искренно молясь об алкоголике, на деле они становятся буфером между ним и Богом…

В «драмтеатре», в который превратилась семья, жизнь ее членов терпит негативные изменения. Искажается психика, восприятие реалий – и именно здесь начинается отличие добродетели от болезни.
Известно, что получаемая извне информация принимается нами в свете уже имеющегося у нас опыта. И когда слова Нового Завета или приходского батюшки о жертвенности попадают в сознание вот этой матери или жены зависимого – они преломляются через призму мышления, охваченного болезнью мужа (сына). Иными словами, воспринимаются разумом, у которого неадекватное восприятие реалий; разумом, лишенным христианской добродетели трезвенности. И это приводит к тонкой, порой неуловимой подмене понятий. Кажется, речь идет о христианской жертве, и внешне – на лицо ее проявления (отдача времени, здоровья, сил ради того, чтобы спасти больного зависимостью). Но внутреннее устроение и действия «жертвы» таковы, что вся эта жертвенность может только питать семейную болезнь зависимости. Перечислю отслеженные мною грани, на которых происходит подмена.

Известно, что получаемая нами извне информация принимается нами в свете уже имеющегося у нас опыта. И когда слова Нового Завета или приходского батюшки о жертвенности попадают в сознание вот этой матери или жены зависимого – они преломляются через призму мышления, охваченного болезнью мужа (сына). Иными словами, воспринимаются разумом, у которого неадекватное восприятие реалий; разумом, лишенным христианской добродетели трезвенности. И это приводит к тонкой, порой неуловимой подмене понятий. Кажется, речь идет о христианской жертве, и внешне – на лицо ее проявления (отдача времени, здоровья, сил ради того, чтобы спасти больного зависимостью). Но внутреннее устроение созависимой таково, что вся эта жертвенность только питает ее собственное «я», на языке психологии – поднимая ее самооценку. Перечислю отслеженные мною грани, на которых происходит подмена.
• Жертва христианская – осознанная. Жертва в созависимости – это спонтанная, доходящая до автоматизма реакция, неконтролируемая сознанием. Человек живет выработанными рефлексами, совсем по Павлову («он сделал – она среагировала») .
• Жертва христианская – свободная, истекающая из свободной воли. Быть жертвой в созависимости – это состояние навязчивое. Даже когда «жертва» пришла-таки к осознанию ложности своей роли – ее действия остаются компульсивными. Она сама уже не хочет, к примеру, при невозвращении сына-алкоголика домой к вечеру, ждать его до трех ночи – а ноги все равно несут раз за разом к окну или на улицу – высматривать его… Т.е., человек попросту теряет над своими реакциями контроль – пока не начнет активно работать над своим выздоровлением.
• Жертва христианская проистекает из любви. Жертва в болезни, как правило, сопряжена с чувствами саможалости, злости, агрессии, обиды, осуждения; часто в ней сквозит желание показать свое «достоинство» на фоне «спасаемого» («пусть и страдаю с ним, все равно не брошу - он без меня пропадет!»; «Да я бы оставила его, но жалко, он же с собой может что-нибудь сделать!»). Подлинной любви здесь нет и близко. Зато так и проявляется больное "я", поза "мученичества" (на языке психологии - подпитка низкой самооценки).
• Христос принес Себя в жертву за весь мир, однако за каждым оставляет свободу принять или не принять ее. И христианская жертва ближнему (как образу Бога) не насилует воли человека, ради которого она приносится. Жертва в созависимости этого выбора не желает признавать. «Да я всю жизнь ему отдаю, а он, негодяй… Я хочу быть с ним!» Если вопрос касается наркозависимости – «жертва» добивается его отрезвления любыми доступными способами, не спрашивая, а хочет или и готов ли он жить трезво; «жертва» убеждена, что лучше знает, что данному человеку нужно, чем сам он. По К. Льюису: «Она из женщин, живущих для других. Это видно по тому, как другие загнаны». Непринятая «любовь» «жертвы» нередко оборачивается ненавистью и мщением по отношению к объекту. Принцип - "догнать и причинить добро, навязать счастье, примирить лбами друг об друга". В любовной зависимости, если «жертва» не принимается – она может начать манипулировать (привороты) или мстить (возможными способами «отравлять» жизнь его другой избранницы)…
• Христианская жертва, даже если она не достигла своей цели, не разрушает личность того, кто ее совершает. Такая жертва способна «отпустить» и принять выбор человека, не умаляясь сама. Так Бог принял отпадение от Себя Адама и Евы, равно как принимает выбор тех, кто отвергает Голгофскую Жертву, но при этом остается Полнотой Любви и Жизни, ничего не теряя в Своей Благости. Созависимая жертва приводит к разрушению психики, потери себя как личности, забвению себя как образа Божия. «Жертвы» в любовной зависимости нередко предпринимают попытки суицида.
• Христианская жертва, в конечном итоге, приносится Богу. Ибо и человек, ради которого она совершается, воспринимается как образ Божий. В созависимой жертве, конечный объект – наркотическая болезнь. Или – в случае любовной зависимости – что-то в человеке, которым хочется обладать. Но не сам человек во всей его целостности и с его личностной свободой. Фактически, болезнь, или созданный мечтательностью образ человека, претворяются в идола. И этому идолу приносятся в жертву – время, финансы, здоровье, отношения с другими членами семьи (оказавшимися вовлеченными поневоле в дуэт «зависимый – жертва»), работоспособность. В конечном итоге, - и отношения с Богом Истинным. Ибо в центре внимания «жертвы» стала именно болезнь, а не Бог. Более того: проявляется (неосознанное, конечно) желание, чтобы и Бог включился в созависимые роли – спасая, контролируя, уберегая от вредных (с точки зрения «жертвы») действий объекта, «программируя» его на трезвость или ответную "любовь". Можно сказать, что происходит нарушение Второй Заповеди Синайского Закона – «Не сотвори себе кумира».

Однако человек, несущий эту «жертву», полностью увлечен семейной ситуацией, и не замечает, что́ на самом деле он несет своей «жертвенностью». Даже когда эта женщина и видит, что ее действия не только не имеют положительного эффекта, но привносят новые дисфункции - она не может понять, почему так происходит. Ведь в собственных глазах она делает все правильно. Так ведь и священник учил, да и в обществе принято – вести себя по отношению к алкоголику именно таким образом – иначе какая она хорошая мать или жена … И пока она находится в этой слаженной дисфункциональной системе, оказывающей влияние на все сферы ее жизни – «жертвенность» будет продолжать разрушать семью.
Чтобы остановить эту «карусель» - необходима помощь извне. Для этого и существуют работа с психологами, психотерапевтические группы, группы взаимопомощи типа Ал-Анон. Работа этих групп устроена так, что участники получают возможность, наконец-то, увидеть происходящее со стороны и – с помощью опыта и поддержки других членов группы – создать дистанцию от болезни зависимого, отстраниться. А благодаря достигнутому отстранению – начинается обучение другим, более здоровым формам реагирования. И те проявления ее болезни, что описаны выше – постепенно заменяются более здоровым отношением к себе и другим членам семьи. А вместо опрокинутого идола рождается (не сразу, конечно), на этот раз подлинное, доверие Богу и готовность жить в согласии с Его волей.

1Последнее - чаще, оно не менее отвратительно, чем физическое, и более опасно: принося не меньшее разрушение личности человека, психологическое насилие остается «невидимым». При этом, часто даже не идентифицируется как насилие – настолько к нему привыкли. Нередко, завуалированные формы психологического насилия настолько въедаются в жизнь семей и коллективов, что принимаются как норма общения.

2И не обязательно алкоголика. Супружеские измены, конфликты, эмоциональная закрытость родителей, тотальная гиперопека – все это не в меньшей мере воспитывает психологию «жертвы».
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение

Сообщений в этой теме


Ответить в данную темуНачать новую тему
1 чел. читают эту тему (гостей: 1, скрытых пользователей: 0)
Пользователей: 0

 



RSS Текстовая версия Сейчас: 28.3.2024, 21:19
Душепопечение
Рейтинг@Mail.ru яндекс.ћетрика


Мнение участников, психологов и священников форума может не совпадать с мнением Администрации форума.
Ответственность участников форума за применение советов и рекомендаций полученных от психологов, священников и других участников форума,
полностью лежит на самих их применяющих участниках форума.
Ответственность участников форума за свою жизнь и здоровье полностью лежит на самих участниках форума.
Все советы и рекомендации полученные на данном форуме носят строго рекомендательный характер.
Регистрируясь на форуме Я ДАЮ согласие на обработку своих персональных данных и ОЗНАКОМЛЕН с правилами, размещенными по этой ссылке.