IPB

Здравствуйте, гость ( Вход | Регистрация )

> 

Светская психология

 
Ответить в данную темуНачать новую тему
> Сердце матери, По делу убийства Юлии соломатиной
свящ. Евномий
сообщение 14.2.2015, 15:37
Сообщение #1


Группа: Священники
Сообщений: 647


Вставить ник | Цитата



СЕРДЦЕ МАТЕРИ
http://news.tut.by/society/432500.html


Эта притча известна многим еще со школьной скамьи. Гордая и строптивая девушка потребовала от юноши, чтобы он доказал свою любовь к ней – убив собственную мать, и принеся ей вырванное материнское сердце. Безумная любовь повлекла юношу к родному дому. Тёмной ночью переступил он его порог… А когда возвращался, сжимая в ладонях сердце матери, споткнулся и упал. Охнуть не успел, как услышал:— Ты ушибся, сынок. Сильно болит?..

Дело об убийстве 18-летней Юлии Соломатиной вызвало немалый резонанс. Не само убийство, а то, что в преступление был вовлечен еще один человек – мама убийцы. Приехавшая по вызову своего нетрезвого сына, и помогавшая избавиться от трупа, расчленяя тело. А потом, вместе с ним, скрывавшаяся где-то лесу…
Первая реакция на информацию – шок: как такое вообще возможно!? Это же за пределами мыслимого! А затем возмущение и вопрос: почему такой сравнительно мягкий приговор за эту невмещающуюся в сознание жестокость?
Да, и у меня первые впечатления от дела – шок. Только вот нет желания «бросать камнями». Мы судим эту мать – даже не осознавая сущности трагедии.
1. Несмотря на то, что алкоголизм и прочие химические зависимости являются проблемой примерно каждой третьей семьи – информации, что делать, когда твой близкий пьет или склонен к деструктивному поведению, как болезнь влияет на членов семьи – почти нет. Хотя от этой болезни, как и от онкологии, не защищена ни одна семья. И о психологии семьи, где есть зависимость, ее влиянии на все сферы жизни, на общество, как выздоравливать от этого влияния – пора бы говорить в во всех образовательных учреждениях. Но - есть попытки «помощи» через организацию бесплатных «кодировок», есть бесплатные наркологические отделы. Нет информации, как пережитое в детстве в семье отца-алкоголика сказывается на взрослой жизнь, как формируется атмосфера, в которой развивается зависимость. Не говорится о том, что усвоенные в такой семье деструктивные отношения переносятся затем в рабочий коллектив, даже в церковь – чтобы передаваться дальше, подобно вирусу…Нет знания, куда обратиться за помощью, чтобы защититься от психологического и психического разрушения, которое несет с собою химическая зависимость. Нет информации, что делать маме, которая видит, что ее сын становится алкоголиком. Об этом в распространенных газетах, журналах, порталах не пишут. И потому, когда болезнь случается – перед нею беззащитны.
2. Алкоголизм осуждается обществом, и семья, в которую он пришел – старается скрывать факт наличия этой болезни. И некуда деться со своими чувствами боли, обид, стыда, вины. С кем мама может поделиться тревогой за сына – чтобы получить помощь и поддержку? Только не говорите про социальные службы. У нас немного подготовленных специалистов, способных оказать профессиональную помощь. Гл. обр., действуют административными методами. Только они мало еще кому помогли. Зато сколько опасности – что поставят на учет как неблагополучную семью, что могут младших детей в интернат забрать из «опасной среды», на работе найдут повод уволить – чтобы не было проблем… А с кем могут поделиться болью дети пьющего отца? Кому в школе или в институте скажешь, что кто-то в семье пьет? В результате - с детства ребенок учится носить только в себе и подавлять свои разрушающие эмоции и чувства, закрываясь от тех, кто его окружает. Но его сознание полностью контролируется обстановкой в семье. Он может быть на школьных или студенческих занятиях, а подспудно, его мысли и чувства - «что там, дома?». От них можно отвлечься на время, но потом они нахлынут снова. Он не знает свободы, он не знает, что такое здоровые отношения – и что такое подлинная любовь, как она выражается… И когда такие дети переходят во взрослую жизнь – часто дублируют то, что было в их родительской семье. На языке психологии это называется паттернами. Так и вырастают будущие алкоголики и наркоманы, а также жены и - мамы будущих алкоголиков или наркоманов.… И пока у нас не будет изменено «общественное отношение» к подобным проблемам в семьях – наших однокурсников, коллег, соседей за партой наших детей - синдром семейной болезни зависимости будет захватывать все новых и новых жертвы.
3. В обществе распространено мнение – что мамы и жены должны терпеливо относиться к больным алкоголизмом, «спасать» их, «нести крест» жизни с алкоголиком, они должны постоянно жертвовать собой ради семьи – на радость болезни алкоголизма. Вообще, быть жертвенными, заботливыми… Почему-то от мужчин такого не ожидается. Папа может вообще уйти из семьи, если его сын стал наркоманом. Или родился Дауном, с ДЦП. «Сражаться» должна мама. Пока жива. Мамы и «сражаются". Чему потом удивляться?..

Я не знаю внутренних мотивов действий этой женщины. Но я не один год работаю с родственниками химически зависимых лиц – наркоманов и алкоголиков. И у меня одна мысль – а была ли там вообще эта мама? Как личность, как центр самосознания?
Обычное представление об алкоголиках – что это деградирующие люди, которые теряют семьи и работу, уходят в длительные запои, у которых, кроме выпивки, не осталось почти ничего. Но на самом деле, среди алкоголезависимых процент таких лиц небольшой. Да и те стали такими не сразу. Большинство алкоголиков - это вполне приличные внешне люди, с которыми мы общаемся каждый день – друзья, соседи, просто знакомые, сотрудники в коллективе. В большинстве случае мы не подозреваем, что у них есть серьезные проблемы с алкоголем. Ведь они не вписываются в наши представления об алкоголиках. Многие ли знают, что на первой стадии алкоголизма запоев вообще не бывает? А болезнь уже запущена. Меняется психика, характер. Но только домашние видят эти изменения. Общественные правила требуют держать «фасад благополучия» перед «внешними». И он держится. Семья делает все возможное – чтобы: 1. «Спасти» больного; 2. Избежать при этом огласки.
Не имея информации, что происходит, и, стыдясь обратиться за помощью к специалистам, близкие не видят, что имеют дело не с любимым человеком, а с его хитрой, лживой, манипулирующей субличностью, для которой нет понятия «мама», «семья», «ответственность», а – есть фон употребления и средство для снятия с себя последствий употребления. Они видят, что их родному сыну (дочери, мужу) плохо – и, думая спасти его, уберечь - становятся, фактически, «средством от симптомов», вместо мотивирования больного на выздоровление.
Как поступит мама, когда увидит, что ее сын упал, пьяным на дороге, получил отравление, не имеет чем оплатить выписанный милицией штраф, избил прохожего? Голос сердца требует – спасти. Поднять с дороги и притащить в дом, уложив в постель; вызвать «Скорую»; поставить на дому капельницу (в наркологии ведь на учет возьмут - и тогда прав водительских лишится, а то и на работе истекающий контракт не продлят); выплатить за него штраф (чтобы не получил «срок»); с побитым прохожим – «договориться», чтобы не писал заявление в милицию… Она искренне не понимает, что этими действиями только способствуют дальнейшему развитию болезни, не давая виновнику проблем возможности быть зрелой личностью, отвечающей целиком за свои действия, и создавая комфортные условия для употребления.
Впрочем, на какой-то момент, эта мама может начать краешком сознания понимать, что «что-то не так» - чем больше она старается «помочь» - тем хуже ситуация. Она может, наконец, услышать мнение профессионала, что своими действиями она становится пособницей зависимости. А что тогда делать? Оставить лежать у подъезда, только оттащив от опасного участка? Так ведь соседки тут же нападут – что это за мать, что смотрит, как сын на улице лежит? Или будут «зубоскалить». А если ему «химию» дадут за невыплату штрафа – как вообще она сможет выходить из дому, попадаться на глаза окружающим? Она будет чувствовать на себе «ярлык плохой матери». «Долг матери – быть жертвенной». А сколько раньше насаждалась идея – «все лучшее – детям»?!.. И мама зависимого попросту не знает, что есть и другие способы взаимоотношений и выражения любви – кроме предельной отдачи себя вот этому «сыночку», у которого, вообще-то, давно на руках паспорт – знак признания его взрослым…
Нередко такая мама такого сына– находится в разводе. А если муж и есть, то между ними все равно нет эмоциональной близости. Он считает, что выражение эмоций – для женщин, а мужчины их могут проявлять только под воздействием алкоголя… Нередко вместо мужа – отца этого сына – есть отчим. Также эмоционально далекий человек. В любом случае, она не стала в браке с-част-ливой. И тогда вся ее привязанность направляется на ребенка. Время «прерывать пуповину» попросту не замечается. Сын – главный, если не единственный, смысл и содержание ее жизни. Без него – она, по собственному ощущению, одинокая, никому не нужная женщина. Потому что она не нужна самой себе. Даже религиозность не меняет этой иерархии ценностей. Она может искренне верить в Бога – но не уметь по-настоящему Ему довериться, отдать в Его руки себя и сына. Скорее, она (неосознанно, конечно), «добивается» в молитвах, чтобы Бог также «вращался» вокруг него, как и она сама – «спасая, оберегая»… опять-таки, от последствий употребления алкоголя …
А болезнь прогрессирует. Если раньше сын выпивал «хорошенько» два-три раза в месяц, то уже – каждую неделю. А там, глядишь, и первые трехдневные запои начались. Если раньше он был просто раздраженным после выпивок – или если что-то мешало ожидаемой выпивке, - то сейчас у него развилась очень ощутимая агрессия, часто уже независящая от того, пьяный он или трезвый. Если раньше у него еще были трезвые друзья, какие-то интересы, - то сейчас весь круг общения и интересов связан с выпивкой. А поскольку, при употреблении, он теряет контроль над поведением – его может «нести» то к женскому полу с определенными намерениями, то на «разборки» с «обидчиками», то на «подвиги» «лихачества за рулем», ныряния в прорубь… И мама понимает, что его сын в серьезной опасности. Тут уже окончательно не до себя. Она полностью забывает про любимые платья и рецепты блюд, сериалы, подруг. Вся ее жизнь теперь подчинена одному – «быть на страже». Ведь если что-то с сыном случится – у нее самой все оборвется... На языке психологии такое состояние получило название созависимости. Совместная зависимость. Сама того не заметив, она стала придатком к болезни своего сына, которая продолжает «захватывать территорию», стремясь поглотить без остатка как его самого, так и всех, кто любит его. И как у алкоголизма есть свои стадии, так и у созависимости – свои. Созависимость – такая же болезнь, прогрессирующая, все больше захватывающая сознание, подчиняющая себе все существо данного человека. И то, что для такой мамы (или жены) было ранее немыслимым – терпеть унижение и насилие, бегать «выручать» по притонам, унижаться перед участковым, чтобы «не оформлял» - становится реалией.
Я встречал не раз таким мам. Спрашиваю их – как Вас зовут? Они называют имя пьющего сына, или дочери. Могу обстоятельно рассказывать о сути созависимых отношений, и затем предложить принять участие в группах по выздоровлению от созависимости – они выдают: «А он(а) туда не пойдет». И я понимаю, что они меня не слышали, и не могли слышать – потому что их нет. Страшно звучит, но это реальность – передо мною есть физическая оболочка мамы. Ее же самой, как женщины, как личности – нет. Есть только болезнь сына (дочери). Ничего другого для нее не существует. Если ее сын попадает в тюрьму – она посылает ему бандероли с продуктами, в которых отказывает себе. Она купит сыну новые ботинки, вместо порванных им – а сама будет ходить без теплой зимней обуви. В центре реабилитации, где я являюсь внештатном сотрудником, мне рассказали случай, когда привезенный братом парень отказался оставаться там, потому что ему не понравились условия проживания… Оказалось, что, когда ему нечего курить – мама ходит по улице, собирая для него окурки. Зачем тому менять условия жизни?
Главная победа зависимости – что она подчинила своим ролям окружение. И питается за его счет. На самом деле, подпитывающих болезнь много. Это и «покрывающие» прогулы на работе сотрудники или сотрудницы, это и начальник, жалеющий семью зависимого, и потому терпящий пьющего работника – вместо того, чтобы направить его в реабцентр. Это может быть и соседка-врач, «вытаскивающая» его из постпохмельного синдрома. И священник, который призывает маму и жену больного к «терпению его немощей» . И епископ, который попросту не знает, что делать с пьющим священником, и который боится «вынести сор из избы»… Но главные роли отведены тем, кто является самым близким зависимому. Брат или сестра алкоголика могут устать от «спасательства», и просто отвернуться от него. Начальник, в конце концов, может уволить. «Ребята» тоже не будут вечно «прикрывать» - в ущерб себе. Кто остается? Любящие супруга и мама. Впрочем, супруга тоже может, рано или поздно (обычно – поздно) развестись – это в обществе еще кое-как приемлемо , хотя часто и осуждается («у хорошей жены муж пить не будет»; «а как же обеты венчания?»). А с сыном?.. Вот и остается около алкоголика та, для кого он всегда сын, каким бы он ни был. «Если не я, то кто?». Это ощущение незаменимости компенсирует все ее невзгоды, связанные с запоями любимого великовозрастного ребенка. Он может, к этому времени, потерять жену и работу – и жить за ее счет. Он может начать вымогать у нее деньги на выпивку. Он может ее начать избивать. Сердце матери – все вытерпит. И, когда сын попадет за совершенные преступления в тюрьму, или закончит жизнь, в пьяном состоянии, суицидом, или получит за совершенное высшую меру наказания – она так и не сможет принять, что многое могло быть по другому. Если бы ее любовь была еще и мудрой, направленной не на подпитку болезни, а на здоровую часть сына. Что, если бы вовремя дала ему возможность – самому оплатить вот тот первый в жизни штраф, самому решить вопросы с зарабатыванием на жизнь, самому отвечать за свои действия – болезнь так далеко, скорее всего, не зашла бы, и не привела к таким трагедиям… Она это не примет и будет продолжать помогать ему, пока он жив – ходатайствуя об амнистии, вымаливая потерпевших или их родственников о прощении сына. Она готова полезть в долги, что выплатить за него многомиллионную компенсацию. Она готова ради сына на все, кроме самого главного - изменить отношение к себе самой и к болезни сына. Вся инерция материнского инстинкта, воспитания в понятиях ложной жертвенности, отказа от себя ради будущего детей, все ее страхи за сына – несут ее дальше. Она многие годы жила, будучи уверенной, что действует во благо сына, и именно так, как требует материнская любовь. И вдруг принять, что вся эта жертвенность – не только была не нужна, но и как раз и способствовала разрушению личности сына, как и ее самой? Что все ее усилия были напрасными и даже вредоносными? И что нужно, перечеркнув все эти годы самоотверженности – начинать все с нуля? Фактически, заново учиться жить? Не каждый человек способен на принятие таких реалий…
Можно ли человека винить в том, что он болен – болезнью, о которой никто вовремя не предупреждал, о которой он не имел представления, и признаки которой считались в его окружении добродетелями? А ведь такая мама именно больна. У нее искажено мышление, психика. Вытравлено почти все, что не касается болезни сына. Она живет только реактивно: его действия – ее реакции. За многие года ставшие автоматическими. Сознание принимает участие только в одном – продумывании, как помочь, уберечь, спасти. Других мотивов для реакций нет. Моральная, этическая сторона ее ответных действий не существуют. Ведь ради своего зависимого сына она давно забыла даже про существование других детей . Что же говорить о других людях?
Итак – была ли в данной трагедии мама – как самосознающая, свободная личность? Или была физическая оболочка с программой по защите «ребенка» внутри? Не знаю, и не сужу… Вникните в слова из дела: «Нужно пояснить, что в тот момент женщина и ее муж, который приходится обвиняемому отчимом, находились на своей родине, в городском поселке Бегомль, там супружеская пара проводила отпуск. Но после этого звонка женщина быстро собрала вещи и помчалась на первом транспорте в столицу к своему сыну, который в это время начинал избавляться от главных улик – тела убитой девушки» …
Такие изменения в жизни мамы происходят не сразу. Они накапливаются годами, понемногу – как и сама зависимость. И главная беда (не вина) такой мамы – что рядом вовремя не оказывается человека, который мог бы взять ее мягко и твердо за руку – и показать пути выздоровления. А эти пути существуют. Это – помощь специализирующихся на созависимых отношениях психологи. Это – имеющиеся почти в каждом городе группы самопомощи для родственников алкоголиков Ал-Анон (а в Минске их больше десятка). Это целые сайты и форумы. Это – специализированная литература, которой очень мало, но ее можно найти. Есть и грамотные в этой области священники. Есть целые семинары по данной проблематике ... Не хватает малого – вовремя показать пути…
Алкоголизм – семейная болезнь. И все члены семьи нуждаются в лечении, точнее – реабилитации. А для того, чтобы они могли обратиться за помощью, нужно знать о болезни, и что помощь (а не лжецелительство) – есть, и она доступна для всех.
А пока – разве у нас принимают в обществе семьи, которые «не такие как мы»? Разве часто мы видим на улице людей с инвалидностью, пап и мам с детьми, у которых ДЦП или синдром Дауна? Они прячутся за стенами клиник и квартир, п. ч. – их в обществе не приветствуют. А ведь таких семей с инвалидами в Беларуси – не один десяток тысяч… Семей алкоголиков, наркозависимых – еще больше.
Наше отношение к болезни алкоголизма и к семьям алкоголиков – один из важнейших факторов в развитии этой семейной болезни. Беда случившейся трагедии – что ей причастны и мы. Тем, что не хотим знать такие семьи, не хотим связываться с чужой болью и бедой. Что считаем – «мы тут при чем?». Я пробовал – прямо и через других – обратиться в читаемые газеты с публикациями на эту тему. Интереса предложения не вызвали…
Для чего я пишу все это? Поначалу и не хотел. Но, встретив в Интернете такое пристальное внимание к трагедии, вопросы, в которых так и звучало – надо более жестко наказать! – рука потянулась к ноутбуку сама. Для того чтобы, во-первых, сказать, что проблема – не только в самих семьях алкоголиков, наркоманов, насильников. Она – во всех нас, в нашем восприятии. Во-вторых – что о ней можно и нужно говорить, что это не стыдно – быть членом семьи алкоголика. В-третьих, есть у меня дерзновенная надежда, что данная публикация – будет одной из тех капель, которые, вызывая «круги в воде», помогут изменить отношение хотя бы части общества к проблеме зависимости и к роли в ней членов семьи. Вообще. К роли в семьях - любых семьях - мам. И тогда трагедий, подобных вышеописанным, будет поменьше. Будет меньше мам и жен, которые воспринимаются и воспринимают себя как «служанки, домохозяйки». А будет больше - просто счастливых мам.

Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение

Ответить в данную темуНачать новую тему
1 чел. читают эту тему (гостей: 1, скрытых пользователей: 0)
Пользователей: 0

 



RSS Текстовая версия Сейчас: 29.3.2024, 7:35
Душепопечение
Рейтинг@Mail.ru яндекс.ћетрика


Мнение участников, психологов и священников форума может не совпадать с мнением Администрации форума.
Ответственность участников форума за применение советов и рекомендаций полученных от психологов, священников и других участников форума,
полностью лежит на самих их применяющих участниках форума.
Ответственность участников форума за свою жизнь и здоровье полностью лежит на самих участниках форума.
Все советы и рекомендации полученные на данном форуме носят строго рекомендательный характер.
Регистрируясь на форуме Я ДАЮ согласие на обработку своих персональных данных и ОЗНАКОМЛЕН с правилами, размещенными по этой ссылке.