Ответ на публикацию http://www.pravmir.ru/ya-ne-umeyu-lyubit/
Не умею любить – это довольно частая фраза на исповедях. Иногда это – просто константация своего несовершенства. А часто…
Когда я среди дальнейшего перечня «стандартного набора грехов» слышу: «Согрешила… унынием, обидами на мужа (родителей), злостью на детей, могу «срываться» на них, неимением любви к детям…», и при этом вижу перед собой невыразительное лицо с грустными глазами – сразу спрашиваю: какого рода проблемы были в Вашей родительской семье?
В большинстве случаев вопрос попадает “в точку”. Передо мною – представительница Взрослых Детей Дисфункциональных Семей (ВДДС), за общими словами которой скрывается глубокий пласт непроработанных эмоций и внутриличностных конфликтов.
Для этих лиц Бог – это Прокурор, Судья, Который наказывает или награждает, Который вообще может быть холодным и недоступным. Любовь Которого нужно заслужить. А, поскольку, выполнить досконально все требования Нового Завета и церковных правил довольно сложно – хроническое чувство вины перед Богом обеспечено. И любить Его не получается никак.
Почему так? И кто это – Взрослый Ребенок Дисфункциональной Семьи?
Христианский психолог Г. Чемпен писал, что среди эмоциональных потребностей детей «нет более важной, чем потребность в любви и внимании, потребность ощущать, что он или она принадлежат кому-то, что они желанны. Если детям уделяется соответствующее количество внимания, то из них, скорее всего, получатся взрослые, обладающие чувством ответственности. Без такой любви у детей происходит задержка социального и эмоционального развития…
Внутри каждого ребёнка заключён "эмоциональный сосуд", который ждёт того, чтобы его наполнили любовью. Когда ребёнок чувствует, что его действительно любят, его развитие будет нормальным. Но если сосуд любви пуст, у ребёнка возникают нарушения в поведении. Большая часть нарушений в поведении ребёнка объясняется тем, что "сосуд любви" пуст… Я никогда не видел пустого сосуда любви внутри этих детей, но я видел результаты. Их плохое поведение было ничем иным, как искажёнными поисками любви, которой они не ощущали. Они разыскивали любовь везде, где не нужно, и так, как не нужно»1.
Я же сказал бы так. Ребенку важно получить безусловную любовь обоих родителей – а затем, когда «сосуд» любви наполнен – учиться ее отдавать. При наличии семейных дисфункций, этот сосуд любви не просто пуст, а с трещинами, деформированный. И потому, невзирая на физическое взросление, у человека проявляется вечный голод на любовь – без умения ее получить и накопить, и тем более – передавать дальше. И даже неизвестно, что это такое - любовь. Человек в такой семье взрослеет физиологически, по паспорту, по образованию, но эмоционально он остается незрелым.
Какие признаки ДС (дисфункциональной семьи), где у детей высокий риск того, что их сосуд любви будет деформирован и не заполнен?
1. Наличие алкогольной или иной психоактивной зависимости. Или – регулярного злоупотребления алкоголем. Причем, проблема связана не только с тем, что пьяный отец своим видом и поведением разрушает психику ребенка. Нередко, мать семейства, бросая все свои ресурсы эмоций, времени, физических сил на спасение и попытки контроля – как самого мужа, так и ситуации в целом - постепенно превращается в «МЧС, КПП и жертву». На детей уже не хватает любви и сил – зато так легко на них «срываться». В итоге, дети эмоционально теряют не только папу, но и маму. Им приходится жить реакциями на больное поведение обоих родителей. Так, алкоголизм становится семейной болезнью2.
2. Супружеская измена. Как правило, реакции «преданной половины» почти ничем не отличаются от реакции на пьянство3.
3. Развод – как следствие накопившихся во взаимоотношениях родителей «трещин и пропастей».
4. Открытые хронические конфликты, или, за «фасадом благополучия» - внутренняя отчужденность родителей друг от друга. Причем, это могло приходиться на период беременности и первых лет ребенка. Есть даже такое понятие – пренатальный невроз. Вырастая, человек может и не помнить этого времени семейного неблагополучия. Но на его эмоциональное развитие оно успело повлиять.
5. Эмоциональная холодность к детям. Принцип: вот тебе ноутбук и кроссовки – только не мешай нам заниматься карьерой, отдыхом, хозяйственными делами.
6. Гиперопека, попечение о здоровье и безопасности, превращающееся в тотальный контроль.
7. Превращение ребенка в «солнышко», которому не дают возможности взрослеть, учась на ошибках и их последствиях, и который не знает границ дозволенного.
8. Завышенные требования к ребенку, стремление реализовать на нем собственные ожидания и амбиции («Ты должен…»).
9. Неприятие ребенка/подростка в его падении, отступлении. Создается «зона отчуждения» - ведь он «их позорит», «не оправдал надежд».
10. Наличие в семье «центра внимания» - напр., один из авторитарных родителей4, вокруг которого «вращается» всё.
11. Нежеланность ребенка, обвинение его в родительских проблемах («если бы не ты, я бы в институте докторскую бы защитила…»); «тыканье» ему, как о нем заботятся, сколько сил на него тратят. Фактически, превращение его в «козла отпущения», на которого можно «списать» собственную несостоятельность, или неумение любить.
Как видно из этого перечня – детали совершенно разные. Но суть – одна. Во что это может вылиться во взрослой жизни?
1. Контрзависимость. Устав от авторитарности в семье, ВДДС могут прилагать все усилия, чтобы быть независимыми. А неутоленная жажда любви перерождается в стремление занять место «центра внимания» с помощью успехов в социальной жизни. Они могут стать известными личностями – банкирами, менеджерами, бизнес-леди т. п. О них буду писать в СМИ, ими будут восхищаться, им будут завидовать, они будут вхожи в элитные салоны. Они будут окружены вниманием. Но глубоко внутри в них будет продолжать жить маленький незащищенный ребенок. Им очень тяжело строить близкие личностные отношения с кем-либо. За «маской» бизнес-леди окажется - маленькая испуганная девочка, которая жутко боится, что кто-то увидит ее страх. Что кто-то вновь сможет причинить этому внутреннему ребенку боль. Поэтому контрзависимые, при всей своей внешней независимости и успешности – глубоко одинокие люди. Но об этом никто не должен знать. Им также тяжело открыться Богу – ведь это, в их понимании, значит признать свою зависимость от Него. То, что в Нем открывается подлинная свобода – их сознанию недоступно.
2. Зависимость от психоактивных веществ5. Причем, еще лет в четырнадцать, ВДДС могут ненавидеть алкоголь. Но вот однажды они в компании распили пиво – и все страхи, боль, обиды, злость вдруг исчезли. Они смогли эмоционально открыться. Они почувствовали, что здесь, в компании – им хорошо с этими парнями и девушками, что они близки друг другу. В общем, алкоголь (или наркотик) – это классно, это прекрасная анестезия, это - радуга среди тусклой безрадостной жизни. Отныне наркотические вещества будут занимать в их сознании и жизни все более важное место.
3. Игровая зависимость, Интернет-зависимость – как возможность убежать от своей неполноценности, от неумения принять себя самого, каков он есть – и взять на себя ответственность за личностное развитие.
4. Склонность к любовной зависимости. Взрослым Детям важно «быть нужными» кому-то, и потому их легко использовать. В том числе и в сексуальных отношениях. Они могут осознавать греховность этих отношений, исповедоваться в них, понимать, что их используют – но вырваться из ловушки своими силами не могут. А когда и получается прервать эти отношения – легко «вляпываются» в такие же. Если же их «избранник (ца)» сам(а) рвет эти отношения – «любовь и жертвенность» к ним превращаются в патологическую ревность, отчаяние – вплоть до попыток суицида. Любовная зависимость может возникать по отношению к авторитетным лицам. В таком случае, сексуальная подоплека может явно и не проявляться. На первом месте стоит эмоциональная привязанность. Это испытали на себе те духовники, на которых не получившие любви женщины проецируют образ идеального мужчины, отца – и даже могут бороться между собой за обладание его вниманием. Взрослые Дети легко путают любовь с жалостью – и выходят замуж за склонного к алкоголизму. Чуть больше кто-то им уделил внимания – они готовы принять это за любовь – и «выскакивают» замуж, чтобы потом страдать от отсутствия любви.
5. Психологическое и физическое насилие со стороны родителя противоположного пола может привести к неспособности (страх, недоверие) к построению здоровых отношений с данным полом, и влечению к представителям своего пола (с ним - безопаснее). Подогреваемое пропагандой, это влечение может перерасти в гомосексуализизм. В более простом варианте – ВДДС страдают от неспособности создать семью (при встречах с противоположным полом, когда отношения доходят до вопросов доверия и эмоциональной открытости – возникает эффект отталкивания). Или – увлекаются теми представителями противоположного пола, которые похожи на родителя-насильника.
6. Повторение в своей собственной семье моделей дисфункциональных отношений родителей (т. наз. паттерны поведения). В жизни со «второй половиной» (как правило – тоже из ДС) будет удовлетворяться внутренняя неосознаваемая потребность жить не своей жизнью (ибо внутри – пустота), быть «жертвой», «спасателем», «органом опеки» - и есть кого винить в своих несчастьях. Правда же заключается в том, что они не умеют быть счастливыми. И в этом причина того, что и в семье, и в социуме они вступают в деструктивные отношения – с друзьями/подругами, с соседями, коллегами, подчиненными, работодателями.
Но при всем при этом, ВДДС умело держат «фасад благополучия». Ведь они с детства усвоили заповедь «сор из избы не выносить». И ни коллеги на работе, ни близкие друзья – часто не представляют, в какой атмосфере живет данный человек.
Из-за этого «табу» на «разглашение семейных секретов» развод или обращение за помощью к компетентным специалистам (или в группы самопомощи) происходит далеко не сразу после выявления неблагополучия в своей созданной семье.
Наиболее прочные дисфункциональные отношения в семьях, создаваемых ВВДС, формируются там, где нет явно выраженного насилия, или алкоголизма. Есть – «поддевки», упреки, высмеивание явных и придуманных недостатков, небрежение о нуждах другого(ой) (материальных и эмоциональных). «Он же не дерется; он же не уходит в запои; он же приносит домой зарплату». Только лицо почему-то хронически каменно-устало-унылое, а в улыбках мало жизни.
Взрослые Дети могут расти в изоляции, не бывая в семьях, где есть здоровые отношения. И потому им и в голову не приходит, что можно вести себя по-другому. Если мама всю жизнь была «домохозяйкой и служанкой» - то выросший Взрослый Ребенок будет активно «ломать» под этот стереотип свою супругу – «ты должна подчиняться!». А если та, оказавшись психологически цельной личностью, попросту бросит его – будет искать «нормальную» - похожую на маму. Скорее всего, найдет.
Черты, которые, в разной степени и в разном сочетании, характерны для ВДДС:
1. «Замороженные» чувства: неумение их слышать и выражать. Тем более такому человеку трудно слышать других.
2. Неумение разбираться в себе, в мотивах своих действий и подлинных причинах своих чувств.
3. Страх перед ответственностью за себя, необходимостью выбора. При этом, ВДДС часто склонны брать на себя ответственность за других, за их выбор.
4. Перфекционизм, завышенные требования от себя и от других.
5. Недоверие и подозрительность, неумение взаимодействовать и работать в «команде».
6. Проистекающая из этих пунктов эмоциональная закрытость:
7. «Туннельное» мышление, видящее окружающую действительность в «черно-белых» красках.
8. Додумывание за других («я знаю, что ему надо, о чем он думает, что чувствует»).
9. Зависимость от того, «кто что обо мне думает». Как обратная реакция – стремление подчеркнуть полную независимость от мнения и критики, даже здоровой, поставление себя «выше общественного мнения».
10. Жизнь страхами, тревогами за будущее, неумение доверять Богу.
11. Сформированное убеждение, что любовь нужно заслужить, в т. ч. – и любовь Бога (ведь Бог – Отец, и на Него переносится образ ее родного отца, и потому Он, для нее, прежде всего, требовательный Судья, Прокурор).
12. Всегдашний страх «не оправдать доверие родителей», т. е. любого руководителя – и Бога.
13. Готовность «помогать» в ущерб собственному здоровью и другим потребностям, неумение сказать «нет» в ответ на завышенные требования.
14. Гипертрофированное чувство вины за малейшие ошибки и недостатки.
15. Неумение говорить о своих потребностях, принимать заботу о себе от других.
16. Боязнь быть кому-то в тягость, кому-то досадить, кого-то побеспокоить своими просьбами, причинить кому-то неудобство своими элементарными нуждами.
17. Стремление быть «незаметной(ым)», боязнь оказаться в центре чьего-либо внимания, плохо развитая коммуникабельность.
18. Зависимость самооценки от «нужности» и «полезности» другим.
19. Чувство «недостоинства», проистекающее от неумения принять себя (в т. ч. и свои таланты, способности – если ВДДС с детства слышали только критику и обвинения).
20. Склонность к накоплению обид.
21. Склонность к насилию; поиск, на ком «сорваться».
22. Стремление доминировать, подчинить себе реалии, окружение.
23. Ложная жертвенность, разрушающая как саму «жертву», так и тех, кто оказался в поле ее влияния6.
24. «Замороженность» ролей и границ в семье.
25. Жизнь со скрываемыми от себя, а когда и подавленными до полного отрицания наличия («я же христианин») обидами на одного или обоих родителей7.
Список можно продолжать.
Члены Сообщества Взрослых Детей Алкоголиков и других дисфункциональных семей приводят следующие свойственные им характеристики:
1. Мы замкнулись в себе и стали бояться людей и авторитетных лиц.
2. Мы стали искателями одобрения, утратив при этом способность быть собой.
3. Нас пугают разгневанные люди и любые критические замечания в наш адрес.
4. Мы либо стали алкоголиками, либо вступили в брак с алкоголиком, либо и то и другое, либо нашли другую зависимую личность, например трудоголика, чтобы удовлетворить нашу болезненную потребность в покинутости.
5. Мы проживаем жизнь с позиции жертвы, и эта слабость влечет нас в наши любовные и дружеские связи.
6. У нас чрезмерно развито чувство ответственности, нам проще заботиться о других, чем о себе; это позволяет нам не замечать наши собственные недостатки и пр.
7. Мы испытываем чувство вины, когда защищаем себя, а не уступаем другим.
8. Мы стали зависимы от эмоционального возбуждения.
9. Мы путаем любовь с жалостью и склонны «любить» людей, которых можем «жалеть» и «спасать».
10. Мы глубоко запрятали чувства из нашего травмирующего детства и утратили способность чувствовать или выражать чувства, потому что это причиняет слишком сильную боль (отрицание).
11. Мы сурово осуждаем себя, у нас не развито чувство собственного достоинства.
12. Мы зависимые личности - мы панически боимся быть брошенными и делаем все, чтобы удержать отношения, лишь бы не испытывать болезненное чувство покинутости, доставшееся нам от жизни с нездоровыми людьми, которые никогда не были эмоционально с нами.
13. Алкоголизм – семейная болезнь; мы стали со-алкоголиками и приняли все признаки этой болезни, даже если не употребляли спиртное.
14. Со-алкоголики реагируют на действия других, а не действуют активно сами8.
Вот описание вырастающих детей алкоголиков психотерапевтом Натальей Стилсон:
« …По меткому определению Джанет Войтиц, автора книги, посвященной детям зависимых от алкоголя, алкоголик в семье, как «динозавр в гостинной». Животное шевелится и сотрясает весь дом, жители как могут заделывают трещины и подпирают стены. Жить внутри нельзя, но выхода особого нет. Приходится быть начеку, чтобы тебя не зашибло хвостом или не наступили лапой.
Часто алкоголик в семье – это большой-большой секрет. И не столько для окружающих, ибо они-то знают про динозавра в вашем доме, сколько для самой семьи. Это происходит по 3 причинам:
1. Сам алкоголик отрицает зависимость от алкоголя (он всегда может бросить, по собственному мнению).
2. Партнер алкоголика так же отрицает зависимость, либо «лечит» зависимого и спасает его (фактически, является со-зависимым). И, фактически, создает «фасад» нормальной семьи.
3. Ребёнок вынужден не выражать свои чувства по поводу происходящего и не говорить никому те вещи, которые его пугают в семье. Если он будет говорить об этом, то его будут воспринимать, как предателя, человека который не любит маму и папу, а значит, он останется без родительской любви.
Ребенок алкоголика часто становится довольно рано сам себе родителем, и начинает сам о себе заботиться с малых лет. У родителей на него нет достаточно времени. Если оба родителя пьют, то они заняты спиртным. Если это зависимый и со-зависимый, то у них тоже своя игра, в которой ребенок может быть средством и инструментом для манипуляции. Как личность ребенок для родителей может быть не видим.
Часто дети в семье алкоголиков начинают рано пить. И тут дело не только в генетике. Алкоголь может служить инструментом, который помогает стать видимым в мире родителей. Он может сидеть с ними за столом, испытывать те же чувства, что и они, воссоединиться с ними. Он так же может стать еще одним зависимым и его настроение и поступки будут важны для со-зависимой матери или отца.
Вырастая ребенок приобретает ряд черт, которые и определяют его дальнейший жизненный путь. Даже если он сам не пьет, тем не менее детский опыт закладывает свой фундамент.
1. Взрослые дети алкоголиков не знают, что такое «нормальная семья». Для них нормальная семья это родительский образец. Даже если они совершенно не пьют и вообще ведут трезвый образ жизни – у них часто бывают весьма своеобразные понятия. Например, очень многие полагают, что насилие и физическое и эмоциональное в семье -норма и что по-другому детей не воспитать. Они не знают, что делать с семьей в свободное от работы время, как проявлять чувства и эмпатию.
2. Они с трудом следуют правилам и планам действий. В их семье планов не было и все зависело от капризов алкоголика и его состояния. Более того строить планы и потом наблюдать, как все рушится довольно болезненно, поэтому иногда лучше не начинать этого вообще.
3. Они часто лгут, если высказывание правды может кого-то расстроить или вызвать негативные чувства.
4. Судят себя без жалости. Так как они часто подвергались постоянной критике со стороны родителей, и все их существование было пронизано осознанием своей ненужности и неадекватности. Чтобы ты не сделал, все плохо и глупо.
5. Они не могут расслабиться и получать удовольствие от жизни. В их детстве эта часть была сведена к минимуму и, как правило, наказывалась, потому что пункт 4.
6. Испытывают трудности в проявлении интимности и построении интимных отношений. Быть слишком близко к человеку опасно. Сегодня ты ему доверишься, а завтра тебе наваляют за это. Чувства проявлять опасно и никому не нужно их видеть...
7. Дают чрезмерную реакцию на ситуации, где теряют контроль. Для ребенка это было опасно потерять контроль, не суметь вовремя увернуться, не попасть под горячую руку. Расслабился, не контролируешь окружающую среду – сейчас тебе достанется.
8. Им нужно постоянно подтверждение, что они делают правильно, и их в этом надо убеждать. Так как ребенок находится в условиях, где за одно и тоже могут и похвалить и побить, то ему необходимо внешнее одобрение, иногда неоднократное, что у него все хорошо, и он делает все правильно.
9. Они чувствуют себя иными, не принятыми в обществе людей. Во-первых, ребенок был всегда чужим и ненужным в семье на фоне разных семейных неурядиц. Во-вторых, ему довольно сложно было жить среди сверстников. Всегда могло произойти, что-то позорное и не по вине ребенка. Он мог не сделать домашнее задание, потому, что его отец читал ему нотации до 12 часов ночи, или выкинул его тетрадки. Он не может пригласить детей к себе в гости, потому, что тогда они могут узнать «секрет» и увидеть пьяного отца. И многое другое.
10. Он чувствует себя ответственным за судьбы окружающих, ему кажется, что без него все рухнет. Только одно неверное движение и папа/мама рассердятся и тогда… катастрофа. Может быть наоборот, стать полностью безответственным и не интересующимся окружением. Слишком большой эмоциональный груз вытесняет желание вообще как-то участвовать в жизни других людей.
11. Они, как правило, верны партнеру даже тогда, когда нет никаких причин быть верным. Т.е. любят в основном вопреки. Даже вопреки здравому смыслу.
12. Они импульсивны. Каждое действие вызывает страх, что оно будет не правильным, и поэтому человек может делать наугад, «пан или пропал». Если выпадает «пропал» – человек тут же смущается, запускает самоуничижение и ощущает, что потерял контроль над ситуацией, жизнью и самим собой.
Вообще с таким набором качеств, довольно сложно поддерживать здоровые отношения. Чаще всего заведя знакомства или роман с людьми не имеющими такого багажа из детства, взрослые дети алкоголиков не находят с ними общего языка. И с детьми алкоголиков завести роман довольно трудно… Им нужно выполнять довольно много защитных действий и довольно сложно построить хорошую эмоциональную связь. Чтобы исправится, быть другим, нужно осознать, в чем суть проблемы с ними. Но так как для детей алкоголиков часто тема злоупотребления спиртным остается запретной, и для них происходившее в семье нормально – сделать шаг к осознанию довольно сложно. Более того, так как они всегда пытаются все сделать правильно и исправить прошлое, они выбирают себе в партнеры алкоголика. Это понятная простая среда, в которой они выросли, и они знают правила игры »9.
Наверное, при чтении излагаемого материала, у многих читателей возникли два вопроса: 1. Если все перечисленное является дисфункциями, то есть ли вообще здоровые семьи? 2. Что же делать, если эти и подобные дисфункции есть у меня и(ли) у членов моей семьи?
На первый вопрос отвечу так. Поверьте – есть вполне здоровые, гармоничные, счастливые семьи. Но важнее отметить другое. Есть семьи, которые осознают свои дисфункции, и выздоравливают от них. А есть семьи, где царит «заморозка» ролей, и паттерны поведения передаются из рода в род. И даже считающие свои дисфункции нормой. Две основные причины отказа от работы над собой: А) Отсутствие в поле зрения информации, которая помогла бы понять, что происходит, и побудила бы обратиться за адекватной помощью; Б) Въевшееся отрицание, страх перед изменениями, по принципу – «больно, но привычно».
Моя данная публикация – для тех, кто хочет разобраться в корнях своих дисфункций, и выздоравливать от них.
А также для тех – кому довелось вырасти в нормальной здоровой семье, и кто не понимает, что происходит в душе этих Взрослых Детей, и почему этим Детям не помогают церковные таинства и опыт святых отцов. Сколько бы я ни прочел медицинской литературы – я никогда не пойму, что проживает беременная женщина. Несмотря на весь свой стаж работы в реабцентре для наркозависимых – я, надеюсь, никогда не пойму, что такое «синдром отмены». Объяснить – могу, понять – нет. Чтобы понять – нужно самому это прожить. Но, может, после этой публикации, кто-то из «советчиков» сможет осознать, что, если у него нет сродного опыта, какой есть у ВДДС – лучшее, что он может сделать – не лезть со своим «пониманием» и выдержками из святых отцов. Ведь потому члены семей зависимых и прочие ВДДС и закрыты – даже в храме, и даже на исповеди – потому что им больно от того непонимания, неприятия, критики, «советов свысока», которое они встречали, когда и пытались с кем-то поделиться своей болью. ВДДС – это люди «без кожи», у которых оголены нервы. Не наносите им еще ран. Поверьте – цитаты из Ефрема Сирина попросту не работают.
Отдельно стоит проговорить о влиянии психологии ВДДС на религиозную сферу, т. е. на отношение к Богу и Церкви.
Бог – это Отец, Родитель. А у большинства Взрослых Детей родители (один или оба) с детства были эмоционально недоступны, а, может, даже причиняли насилие. И Бог для них - Кто-то очень далекий и одновременно строгий. Взрослые Дети оказываются закрытыми изнутри для безусловной Божией Любви – недоверием, неверием, что их можно любить, потому что они есть, а не потому что «хорошие». Страхом довериться – и потерпеть предательство.
С другой стороны, Взрослым Детям прививалось чувство вины – через критику, завышенные требования. И когда они воцерковляются, еще не начав выздоравливать эмоционально – они воспринимают Церковь как пространство, где царят требования и запреты, которые нужно тщательно исполнять – иначе они будут перед Богом виновны. Как это было в их родительской семье. Иными словами, они в Церковь переносят свой комплекс вины и вырастающий из него перфекционизм. Нередко они не могут отличить действительно важные христианские заповеди от второстепенных правил поведения, этикета, дисциплины. Гипертрофированное восприятие церковных правил и местных «бабушкиных» «преданий» приводит к тому, что ВДДС сами загоняют себя в узкие и душные рамки религиозного формализма, лишая себя всяческой свободы и возможности развивать свои таланты и способности. Страх что-то нарушить и вызвать Божий гнев ведет к подавлению собственного творческого потенциала10.
Конечный результат – или бунт против Церкви и даже против Бога, или (что бывает чаще) – невроз, с которым они шагают по жизни. И это невротическое восприятие православия будет представляться новоприходящим в приходскую/монастырскую общину как норма12.
Страх перед жизнью и перед ответственностью за собственную жизнь, а также потребность быть «жертвой» у этих воцерковляющихся приводят: А) К поиску «старцев» и духовников, которые будут решать за них все; Б) К поиску «врагов» - как способу рационализации своих страхов. Это могут быть «колдуны», «масоны» и проч. Отсюда же вырастают страхи перед ИНН, новыми паспортами и т. д.
К счастью, моя практика показала, что многие, когда получают информацию о происходящем, что есть выход – искренне начинают интересоваться предлагаемым материалом, и, по крайней мере, часть из них – включаются в процесс реабилитации. Через год, как правило – передо мною уже совсем другие лица.
Чем может помочь Взрослым Детям священник? «Случайный» – ни чем. Внимательный духовник, знакомый с концепцией созависимых отношений – может помочь, в процессе терпеливого окормления, обрести Взрослому Ребенку Церковь в качестве подлинного Отчего Дома. Но при этом не замыкать его на себе, а обучить не бояться свободы и «шишек». Утвердить в сознании, что нет греха, который нельзя исцелить. Помочь научиться отделять важное в духовной жизни от второстепенного и ложного. А еще, что он может сделать – помочь осознать необходимость в реабилитации. Хорошо, если сможет даже указать конкретное направление, конкретного психолога/психотерапевта.
Почему это важно? Фактически, для выздоровления, человеку нужно учиться заново жить. Заново открыть самого себя. Полностью переосмыслить свою жизнь в родительской семье. Освободиться от усвоенных стереотипов и паттернов. Это – процесс не одного дня. Уверен, что это практически невозможно в одиночку. В первую очередь потому, что придется столкнуться с эмоциональной болью прошлого. С тем, что придется – перед тем как отпустить по-настоящему – принять как факт то, о чем так хотелось забыть. Потому, что надо пробиться через панцирь собственного отрицания («это меня не касается; это в прошлом; сам справлюсь; у меня все в порядке; отстаньте от меня»). И, затем – как шагать, если точно не знаешь пути? Без проводника? Вспомним святотеческий афоризм – Бог помогает через людей.
Но перед тем, как обращаться к конкретному специалисту – стоит собрать информацию, насколько он компетентен для работы в данной области. Насколько вообще допустим его метод. Напр., после обсуждения на форуме православных психологов, у меня более чем осторожное отношение к методу расстановок (http://dusha-orthodox.ru/forum/index.php?showtopic=293&hl=%F0%E0%F1%F1%F2%E0%ED%EE%E2%EA%E8). Зато я знаю плодотворный опыт групповой психотерапии, проведенной верующим психотерапевтом-экзистенциалистом.
Церковь имеет огромный потенциал для помощи ВДДС. Ведь Церковь – это Тело Христа, явившего Собой безусловную Отчую Любовь. Однако беда церковной жизни – Евхаристия, из Таинства единства в любви во Христе давно превратилась в массовом сознании христиан в средство личного освящения, о чем немало писал прот. Александр Шмеман. Я не встречал общины, где христиане живут причастностью – в Евхаристии – друг другу, и относятся друг к другу как члены одного организма. «Где двое или трое собраны во имя Мое…» Но я таких собраний не знаю. Литургия заканчивается – и все расходятся, растворяясь в социуме, оставаясь чужими. В такой среде «снимать маски» и открываться – не хочется.
Но то, что утрачено у нас, вспомнили другие. И то, что Взрослые Дети Дисфункциональных Семей не получили в семье и не находят в пространстве храма, наиболее им могут дать – сами они. Кто, как не такие же Взрослые Дети – могут их понять, принять, какие они есть – и дать поддержку, уважение, тепло, безусловную любовь? Так и возникло сообщество Взрослых Детей Алкоголиков и других дисфункциональных семей.
ВДА – это сообщество взаимопомощи для людей, выросших в алкогольной или другой дисфункциональной среде. В своей работе ВДА использует идеи и «наработки» сообществ Анонимных Алкоголиков (АА) и родственников и друзей алкоголиков (Ал-Анон). Однако оно отличается от них своей направленностью. Первоначально, в группы ВДА входили именно те лица, на которых повлиял родительский алкоголизм. Отсюда родилось и название сообщества – Взрослые Дети Алкоголиков. Но оказалось, что атмосфера, царящая в таких семьях – присуща и многим другим семьям, чьи проблемы не связаны с алкоголизмом. И постепенно в ВДА стали вливаться те, кто вырос в других деструктивных семьях.
Основная цель ВДА — создать безопасную обстановку, в которой взрослые Дети смогут свободно и конструктивно делиться своими историями. Опыт ВДА показывает, что навыки выживания, выработанные ребёнком в условиях насилия или отчужденности, сохраняются и создают проблемы в дальнейшей жизни. В процессе выздоровления члены ВДА проводят свободную от обвинений инвентаризацию родительской семьи, чтобы понять и остановить передающуюся из поколения в поколение семейную дисфункцию. Задача – не винить родителей, но объективно взглянуть на реалии. Для Взрослого Ребенка, выросшего в атмосфере жестокости и насилия, назвать всё своими именами означает сделать первый шаг к освобождению от влияния родительского поведения.
Сжатый и прекрасно поданный материл, как дополнение к вышеизложенному: https://www.adme.ru/svoboda-psihologiya/10-situacij-v-kotoryh-toksichnye-roditeli-proyavlyayut-sebya-vo-vsej-krase-1779565/
Форум Invision Power Board (http://nulled.ws)
© Invision Power Services (http://nulled.ws)